Фёдор, Яков и я стали не разлей вода на почве сухого вина. После занятий мы отправлялись в гастроном за углом универмага напротив церкви, где столетия тому Богдан Хмельницкий бракосочетался с очередной из своих жён, чтобы купить четыре-пять бутылок сухого белого вина ёмкостью по 0.75 л. Яков был убеждённым адептом умеренности и его дозу составляла «одна довга», тогда как мы с Фёдором придерживались более либеральных взглядов.
Из гастронома мы шли мимо базара и ресторана «Полiсся» ко второму мосту через Остёр, от которого начиналась длинная улица Красных Партизан к далёкому повороту вправо, в сторону Московской трассы за городской чертой. Но наш маршрут был покороче и с моста мы спускались в высокую траву на левом берегу реки возле католической часовни переоборудованной под детско-юношескую спортивную школу, чтобы улечься в уютном тихом месте для возлияний..
Дно каждой бутылки покрывал осадок в палец толщиной, но мы натренировались пить с горла́ так, чтоб там он и остался. Испитые бутылки бултыхались в почти недвижимые воды Остра, из-за закрытых шлюзов где-то в плотине ниже по течению. Недолго, с укоризной, покачавшись, бутылки застывали на воде, их горлышки, как поплавки, взывали к Рыбарям на небе.
(...как поборнику чистоты окружающей среды, мне претит подобная неряшливость, но молодым беспечным студентам всё это как с гуся вода, им море по колено.
К тому же, по сравнению с фортелями, которые отмачивал Михаил Ломоносов в Германских университетах, мы были агнцами невинными. Читая о его подвигах, лишний раз убеждаешься – не зря прошагал человек пешком от самогó Архангельска аж до Москвы… тяга к знанию знает куда тянуть...)
И лёжа средь высоких трав мы вели просвещённые беседы о том, о сём и прочей всячине, перемежая обсуждение затяжным бульканьем перед сменой темы. Болтовня служила нам закуской, как, например, пережёвывание давно известного факта, что когда Остёр был судоходною рекой в нём где-то затонул купеческий корабль с драгоценностями. А недавно Японцы предложили произвести полную очистку русла за свой счёт при условии, что найденное достаётся им. Но наши им ответили: –«Отгребись Страна Восходящего Солнца, чересчур вы умные!»
Переходя с глобальных тем на местные, мы сплетничали о латинисте Литвинове, безжалостном зверюге со склонностями палача:
– Прочтите предложение 7 из упражнения 5.
А как прочтёшь, если впервые в жизни видишь? Конечно, это упражнение из домашнего задания, но где ты найдёшь в Общаге время на всё те задания?
– Предложение 7 идёт за предложением 6.
– ...
– Предложение 7 стоит перед предложением 8.
– ...
– Садитесь, «два».
Упокоённо холоден, как огурец, голова похожая на электрическую лампочку, ну может, волос побольше, поворачивается к следующей жертве… Студентам не осталось иного выбора, кроме как окрестить его Люпусом, от Латинского "Lupus".
Его красавица жена учится уже на четвёртом курсе, а в зимнюю сессию на первом зачёт по Латыни сдала лишь с шестого захода. Люпус сделал запись в её зачётке и невозмутимо произнёс: –«Будьте благоразумны, выходите за меня замуж». Она прикинула, что в летнюю сессию будет уже не зачёт, а экзамен, и поняла – сопротивляться бесполезно...
Сойдясь во мнении и отношении к общей кадровой политике в НГПИ, мы переходили к жизни Общаги в целом и такого её аборигена как Остролуцкий в частности, который только с виду крут (нам же виднее, мы из одного с ним пенала), а сам полный наивняк, до сих пор верит—не, ну ты прикинь, а!—в победу Коммунизма, тайком… хотя, кто его знает… ведь зачем-то ж держат мумию Ленина в Мавзолее… представь какие немыслимые технологии они разработают в том грёбаном грядущем, а?. Медицина сможет восстанавливать индивида по одним только шнуркам с его ботинок… а потом чё? опять Зимний штурмовать? так там одни экскурсанты и никого из Романовых, чтоб к стенке – отомстить за повешенного брата...
И именно там мы условились, что когда Фёдор с Яковом получат свои дипломы, на их выпускном вечере я войду в воды Остра, по пояс, со стаканом шампанского в поднятой руке. Как в фильме Земля Санникова поручик Царской армии бредёт в полосу прибоя, провожает шхуну, которая уходит навстречу открытиям.
"Есть только миг между прошлым и будущим,
Именно он называется «жизнь»..."
А потом в счастливо размягчённом состоянии, мы поднимались из травы и шли в сторону Общаги, обгоняя ленивые горлышки бутылок посреди реки.
(...мы жили в эпоху застоя, но ещё не знали об этом...)
В облицованном голубым кафелем душе на первом этаже Общаги, я обнаружил у себя довольно звучный голос. Поэтому я привёз гитару из Конотопа и пел в распахнутое окно нашей комнаты серенады никому конкретно... Конечно же, Ирина из Бахмача оповестила всех охочих Артемид на Английском отделении, что я не кошерная дичь. В результате, томная грусть в глазах девушек сменилось выражением насторожённой бдительности, а моё появление в их комнатах не вызывало автоматического приглашения попить чайкý. Но я пел всё равно... Иногда студенты МузПеда спускались со своего пятого этажа постучать в дверь 72-й и попросить гитару хоть на один вечер. Наверное, отдохнуть хотели...
Более того, в конце сентября, когда наш курс был приглашён на свадьбу однокурсницы Гали из райцентра Борзна, я там всю ночь бренчал на гитаре номера из репертуаров Орфеев, Ориона и Дюка Эллингтона. И люди танцевали под меня! Стройная невеста в длинном белом платье, прижимаясь к массивной фигур жениха, одаривала меня благодарными взглядами, а её брат отваживал от проигрывателя желающих поставить пластинку. Не каждая свадьба может похвастать живой музыкой...
~ ~ ~
В начале октября меня вызвали в отдел кадров НГПИ. Начальник отдела кадров, не взглядывая мне в лицо, предложил проследовать в дополнительную комнату позади стола в его кабинете, а сам остался сидеть где и сидел.
В его захребетной комнате тоже имелся стол, а за ним физкультурного вида мужчина с бритым лицом, лет за сорок, с блекло-тёмными волосами неопределённой длины. Он пригласил меня сесть напротив, сцепил длинные пальцы рук поверх стола и представился капитаном Комитета Государственной Безопасности, он же КГБ, после чего поделился информацией, что в целях пресечения шпионской деятельности агентов ЦРУ, которые приезжают в нашу страну под видом корреспондентов зарубежных газет и журналов, в КГБ нужны молодые люди владеющие Английским языком. Они пройдут соответствующую спецподготовку и в дальнейшем их пошлют в зарубежные страны для обеспечения нашей государственной безопасности.
Ух-ты! Безудержные мечты становились явью и даже без посредничества участкового Соловья! Капитан КГБ лично делал мне предложение, от которого я и не собирался отказываться. Не зря же в своих подростковых грёзах я примерял рубаху Донатаса Баниониса из Мёртвого Сезона! Оставалось лишь обсудить детали… Если после занятий по пути в общежитие я увижу его с газетой в руках, значит через час мне нужно позвонить ему вот по этому номеру для получения дальнейших инструкций. На этом мы расстались...
Неделю спустя я позвонил ему по телефону-автомату в стеклянном тамбуре-отсеке пожизненно запертой двери в Общагу (рядом с той, что открыта) и получил инструкцию приехать на железнодорожный вокзал, проследовать в деревянный дом привокзальной милиции (рядом с общественным туалетом) и зайти в первую дверь по коридору направо… За этой дверью под его диктовку я написал заявление с просьбой принять меня в штат секретных сотрудников КГБ и в целях конспирации считать моим оперативным псевдонимом имя «Павел»...
вверх-скок