великие творения
                   былого

ЙАААГГГГХХХХ— Слотроп вскидывает свою ношу пальто, готов швырнуть и рвануть наутёк, но Майор лишь улыбается: «Привет, товаришш. Ты как раз вовремя для Атомного Чили от Дуайна Марви! Давай движь стул ближе, садись, а? Яах-ха-ха-ха! Мала Как-там-её притопала»,– хихикает и лапает, пока девочка размещает свою доставку в громадный навал мехов, что заполняет почти всю комнату,– «она типа грубит иногда. Надеюсь, ты ж не думаешь, что мы тут что-то нарушаем, то есть в твоей зоне и всё такое».

– Отнюдь нет, Майор,– подделывается под Русский акцент, получается на манер Бела Лугоши. Марви достаёт свой пропуск всё равно, большая часть написана от руки, тут и там пришлёпнуто печатью. Слотроп прижмуривается на рукописную кириллицу внизу и различает подпись Чичерина.– Ах– Мне доводилось взаимодействовать с Полковником Чичериным раза два.

– Эй, слыхал чё в Пенемюнде было? Куч х’сосов пришли и угнали Дер-Шпрингера прям спод носа Полковника. Ага. Дер-Шпрингера знаш? Крутой гад, товаришш. Эт х’сос так въелся в меха не оставлят места свабод пырпырнимателям как я да старина Чортов Чиклиц.

Старина Чортов Чиклиц, чья мать назвала его Клейтоном, прятался за кипой норковых шапочек, целя .45 в живот Слотропа: «Знаш, он окей, кореш»,– Марви орёт,– «Эй, там, несите нам ишшо таво шампанского, э!» Чиклиц почти такой же толстый, как и Марви и носит очки в роговой оправе, а макушка его головы блестит как и лицо. Они стоят тут, охватив рукой плечи дружбана, два улыбающихся толстяка: «Иван, ты видишь 10000 калорий в день, вот тута»,– указывает большим пальцем на два брюха, с подмигом: «Этат Чиклиц хочит быть Каралесским Младенчиком»,– и тут оба они разражаются хохотом. Чиклиц и впрямь надумал как делать деньги на передислокации. Он вот-вот обтяпает со Спец Службами исключительный контракт на увеселения при пересечении экватора каждым кораблём по переброске войск, что меняет полушария. А сам Чиклиц будет Королевским Младенчиком на всех куда успеет, такое вписано условие. Он грезит о поколениях пушечного мяса, что подползают на коленях, один за другим, приложиться поцелуем к его брюху, пока он заглатывает индюшачьи ножки и порции мороженого и вытирает свои пальцы о волосы этих головастиков. Официально, он тут один из Американских промышленников при Тех-Силах, просматривает Германскую инженерию, особенно секретные вооружения. А дома он владелец фабрики игрушек в Натли, штат Нью-Джерси. Разве кто-то сможет забыть завоевавшего громадную популярность Сочного Япошку, наполняешь куклу кетчупом и тычешь штыком в любую из специальных прорезей и тут игрушка разлетается на куски, всего 82, реалистично податливый пластик, по всей комнате? или-или Проныра Сэм, игра для развития навыков, где ты должен пристрелить Негра прежде, чем тот сиганёт через забор с арбузом, тренировка рефлекса мальчиков и девочек любого возраста? В текущий момент бизнес идёт сам собою, но Чиклиц держит прицел на будущее. Вот почему он проворачивает этот меховой бизнес, а Михельскирхе служит складом на целый регион: «Экономия. Надо сколотить капиталец для самообеспечения»,– расплёскивает шампанское по золотым чашам для причастия,– «пока увидим как оно обернётся. Как сам себе кумекаю, огромное будущее за этими V-вооружениями. Большую будут давать прибыль».

Старая церковь пахнет пролитым вином, Американским потом, кордитом от недавней стрельбы, но все эти сырые, недавние вторжения не смогли одолеть преобладающий Католический дух—ладан, воск, столетия кроткого блеяния устами паствы. Дети приходят и уходят, доставляют меха и забирают их, болтают с Людвигом, а вскоре приглашают проверить вагоны на товарной станции.

Всего в списке у Чиклица 30 детей: «Моя мечта»,– признаётся он,– «отвезти всю эту шантрапу домой в Америку, в Голливуд. По-моему, у них есть будущее в кино. Ты слышал про Сесила Б. Де Милла, кинопродюссера? Мой свояк с ним очень близок. Думаю, наверняка можно натаскать их в пении или ещё там что, заключу групповой контракт с Де Миллем. Ему сгодятся для по-настоящему крутых номеров, религиозные сцены, сцены оргий.—

– Ха!– Вскрикивает Марви, облившись шампанским, пуча глаза,– Ты замечтался по полной, карифан! Продашь этих детей Де Миллу и будь уверен петь им не придётся. Он использует этих х’сосиков как рабов на галерах! Йах-ха-ха—ага, они будут прикованы к вёслам, надрывать жопу и грести для старого Генри Вилкосона в сторону заката на сражения с теми Греками, Персами или кем там ещё!

– Галерными рабами?– рычит Чиклиц– Да, ни за что, Богом клянусь. Для Де Милла меховые шпингалеты на погребут!

Сразу за городской чертой, останки батареи А-4, брошенной где была, когда войска бежали на юг, чтобы не угодить в клещи Британцев и Русских. Марви с Чиклицем отправляются на осмотр и Слотроп тоже приглашён. Но сперва тот вопрос с Атомным Чили Дуайна Марви, который оказывается пробой на мужество. Бутылка с шампанским под рукой, но запивать из неё признак слабости. Когда-то Слотроп клюнул бы, но теперь ему даже и думать не приходится. Пока двое Американцев, ослепнув, испуская пылающими носами невероятные объёмы соплей, переживают то, что авторитетный Путеводитель Крохобора по Зоне именует « Götterdämmerung слизистой оболочки», Слотроп сидит, прихлёбывая шампанское как шипучку, кивает, улыбается, изредка говорит da, da, чтобы казаться не тем, кто он есть.

Они выезжают в указанное место на зелёном, ухмылистом штабном Форде. Марви, как только втиснулся за руль, тут же превращается в алкоманьяка— иииииррррр спалил резину, что хватило бы на гандоны для целой дивизии, с нуля на 70 прежде, чем стихло эхо, пытается переехать велосипедистов налево и направо, разгоняет скотину, пока Чёртов Чиклиц, с бутылкой шампанского в каждом кулаке, его подзадоривает—Марви ревёт «Роза Сан Антонья», его любимую песню, Чиклиц вопит через окно наставлениями, типа «Не подъёбывай Мало́го, он тебя же заебёт, это Ёбарь ещё тот», что продолжается какое-то время и вызывает лишь пару-другую изумлённых Фашистских салютов от старушек и детворы на обочинах.

Площадка, это выгорелый круг зарастающий зеленью новой травы, посреди рощицы буков и ольхи.

Металл камуфляжного окраса молча стоит среди призрачной толпы запоздалых одуванчиков, серые головы совместно кивают в ожидании светящегося ветра, что сорвёт их в сторону моря, понесёт в Данию и во все точки Зоны. Растащили всё. Машины вернулись к выпотрошенному дизайну их изначальных спецификаций, хотя всё ещё чувствуется запах бензина и смазки. Незабудки растут безудержно синим, отчаянно жёлтым в путанице проводов и шлангов. Ласточки свили гнездо в машине управления, а паук начал заполнять переплёты подъёмника Meillerwagen’а своей паутиной. «Блядь»,– грит Майор Марви,– «ёбаные Руски всё поразграбляли, без обид, товаришш». Они протаптывают тропу через зелёные и пурпурные травы. Контрольные вехи, каждая с прибитым сверху клочком белого, всё ещё тянутся цепочкой к передатчику сигнала направления. На восток. Стало быть, то были Русские, кого они пытались остановить...

Красный, белый, синий мелькают из пыли на полу машины управления полётом. Слотроп припадает на одно колено. Мандала Schwarzkommando: KEZVH. Он поднимает взгляд к хитрой толстогубой улыбке Марви.

– Да канешна. Как я не врубилси. На тибе ж пагонав нету. Яснааа… ты типа Совейский ВЦИК. Ага ж?– Слотроп отводит глаза.– Эй. Эй, каво ты хошь набуть? А?– Улыбка исчезает,– Оп-па-а-а, тебя ж не Полковник Чичерин падаслал, не? Он ещё тот Руски.

– Поверьте,– подъемля мандалу, крест против вампира,– мой единственный интерес разобраться с проблемой этих чёрных дьяволов.

Улыбка возвращается, толстая пятерня ложится на локоть Слотропу: «Вы нагатовилися их отметелить, как падайдут ищо таваришши?»

– Отметелить? Я не совсем понимаю о чём—

– Ты точна знаш. Канчай. Да эти ж чёрномазики стоят лагерем за городам! Эй, Иван, эт чёрт дери забава будет! Я сёдни цел день начищал сваво Кольта,– поглаживает свой пистолет в кобуре.– Забацаю сибе шапачку из чёрной шкура какова-нито с х’сосов и я те ни скажу кака его запчасть будит балтаца спозади, а? Ха?– И это так взвеселяет Чёртова Чиклица, что готов задохнуться от смеха.

– Вообще-то,– Слотроп изобретает по ходу того, как говорит,– моя миссия в разведывательной координации,– хрен его знает, что это значит,– в подобных операциях. Моя задача тут, фактически, разведать позиции врага.

– Враг, этта тошна,– кивает Чиклиц.– Они ж при оружии и всё такое. В руках негритоса должна быть только одна вещь, веник!

Марви хмурится: «Ну ты жа не ждёшь от нас, што ща пойдём с табой туда. Магём те разаснить как добираца, таваришш, но ты чокнутый итти туда одиночкой. Чё б не падаждать? Атака ж пойдёт в полночь, ага? Оно те нада? Жди!

– Необходимо собрать информацию заранее,– с лицом для игры в покер, хорошо, хорошо... – не вам мне объяснять насколько это важно... – полная полспудных смыслов пауза Лугоши,– … для всех нас.

Так что, ему рассказывают о расположении Schwarzkommando и подвозят до города, где бизнесмены подхватывают пару охочих Fräulein’нок и укатывают в сторону заката. Слотроп стоит в их выхлопных газах, бормочет:

– В следующий раз нарвёшься уже не на бисквитный торт, ты, жопа с ручкой...

Ему потребовался час, чтобы добраться до лагеря пешком через широкие луга, чей цвет становится всё глубже, словно пропитываясь зелёной краской сквозь свою дрёму… он различает тени каждой былинки тянущиеся общей тенью к востоку… чисто молочный свет всплывает колокольным изгибом повыше почти зашедшего солнца, прозрачно белая плоть, растворяющаяся через множество оттенков голубого, от порохового до тёмно-сталистого в зените… почему он тут, зачем ему это? Это тоже идея Урсулы лемминга, мешаться в личные разборки посторонних людей, когда ему надо… не важно что… эх...

Да! да что сталось с Imipolex G, с тем всем Джамфом, а и с тем S-Gerät, тут нужен твёрдый глаз непредвзятого наблюдателя, да, пойти в одиночку против всех и вся, отомстить за моего друга, которого Они убили, забрать мои Удостоверения и найти тот кусок загадочной детали но сейчас это, о, ПРОСТО Ж КАК—

ИСКА-АТЬ ИГОЛКУ В СТОГУ СЕ-Е-Е-НА!

Ноги шушукаются сквозь травы и растительность лугов, напевают точнёхонько в той бездыханной, запрокинутой манере Фреда Эстейра, когда тот взвешивал свои шансы когда-либо снова найти Джинджер Роджерс по эту сторону их грациозной смертности...

Затем, резко переключается обратно— нет нет, погоди, тебе ж надо трезво спланировать, прикинуть возможные варианты, определить цели в этот критический поворотный момент своей... 

Йа— та-та, ИСКА-АТЬ ИГОЛКУ В СТО—

Нетнетнетнет брось, Джексон, перестань дурить, надо сосредоточиться... Теперь про S-Gerät—Окей, если получится найти S-Gerät и как Джамф вписывается во всё это, если смогу узнать, да да теперь Imipolex…

И в этот примерно момент, словно просто кто-то очень захотел и заставил появиться, возникает один-единственный укол иглой в небе: первая звезда.

Пусть я успею предупредить их вовремя.

Они переняли Слотропа между деревьев, тощие, бородатые, чёрные—приводят его к кострам, где кто-то играет на пальцевой арфе, дека выточена из куска Германской сосны, а булавками обрезки рессор Фольксвагена. Женщины в белых ситцевых юбках с узором из синих цветов, в белых блузах, плетёных передниках и в чёрных платках, управляются кастрюлями и жаровниками. На некоторых ожерелья из кусочков страусиных яиц с ножевыми насечками, красные и синие. Большущий кус говядины проворачивается на деревянном шампуре над костром.

Тирлича тут нет, но есть Андреас Орукамбе, нервный как туго натянутый провод, во флотском свитере и армейских штанах. Он помнит Слотропа: « Was ist los?»

Слотроп сообщает: «Собираются напасть в полночь. Не знаю сколько будет, но может вам лучше уйти».

– Может,– улыбается Андреас,– Ты ел?

Спор, уйти или остаться, продолжается за ужином. Это не совпадает с тем, как в офицерской школе Слотропа учили принимать тактические решения. Похоже, тут имеются иные соображения, что-то о чём знают Иреро Зоны, а Слотроп нет.

– Мы должны идти куда идём,– Андреас поясняет ему позже,– куда Мукуру хочет, чтоб мы шли.

– О. О, я думал вы тут что-то ищете, как и все другие. Как насчёт 00000?

– Всё в руках Мукуру. Он прячет это там, где хочет, чтоб мы искали.

– Слушай, у меня есть наводка по тому S-Gerät.– Он пересказывает историю Греты Эрдман—Хит, нефтеперегонный завод, имя Блисеро—

Это дзинькнуло знакомым звоночком. Грянуло гонгом, фактически. Все переглядываются: «Так»,– Андреас весьма осторожно,– «это имя того Немца, командира батареи применившей S-Gerät?»

– Я не знаю применили ли они его. Блисеро отвёз женщину на завод, где его либо собирали, либо изготовили какую-то часть его, из пластика, что называется Imipolex G.

– И она не сказала где именно.

– Только «это был Хит». Попробуйте найти её мужа. Миклош Танац. Он, возможно, видел и запуск, если тот состоялся. Там происходило что-то необычное, но я так и не узнал что.

– Спасибо.

– Не за что. Можете мне кое-что сказать теперь.– Он вытаскивает найденную им мандалу.– Что это значит?

Андреас кладёт её на землю, проворачивает, пока К смотрит на северо-восток. «Klar»,– касается каждой буквы по очереди,– «Entlüftung, это женские буквы. Северные буквы. В наших деревнях женщины жили в хижинах на севернй половине круга, мужчины на южной. Сама деревня была мандалой. Klar это оплодотворение и рождение, Entlüftung дыхание, душа. Zündung и Vorstufe мужские знаки, деятельность, огонь и приготовление, или нарастание. А в центре, вот тут Hauptstufe. Это загородка, где мы держали священный скот. Души предков. То же самое и тут. Рождение, душа, огонь, нарастание. Мужское и женское, вместе.

Четыре стабилизатора Ракеты представляли крест, ещё одна мандала. Номер первый указывал направление куда полетит. Второй регулировка высоты, третий от рысканья и качки, четвёртый для высоты. Каждая из противоположных пар лопаток работала вместе, и двигалась в противоположных смыслах. Противоположности вместе. Теперь понимаешь, отчего могли мы чувствовать, что она говорит с нами, пусть даже мы не поднимали её в позицию с тем, чтобы поклоняться стабилизаторам. И это ожидало нас, когда мы приехали на север, в Германию, очень давно… даже в растерянности, оторванные от корней, какими мы тогда были, мы знали, что наша судьба связана с её собственной. Что армия Трофы переместила нас для того, чтобы мы нашли Агрегат.

Слотроп отдаёт ему мандалу. Надеется, что та сработает как мантра, которую Тирлич говорил ему когда-то, мба-каере (я обойдён), мба-каере… заклинание против Марви в эту ночь, против Чичерина. Мезуза. Пережить плохую ночь...

* * * * * * *