ПАТРИОТ: (С огромным изумрудным носовиком и дубинкой, провозглашает.)
Сюда кента,
С зубами бритвы острей,
Полосовать глотки
Английских псов,
Что повесили наших ирландских вождей.
СТРИЖЕНЫЙ: (Веревочная петля на шее, двумя руками вцепился в свои вываливающиеся потроха.)
Но родная страна мне милей королей.
РУМБОЛЬД, ДЕМОНСКИЙ БРАДОБРЕЙ: (В сопровождении пары черномасочных пособников выходит с гладстоновским саквояжем, который и раскрывает.) Леди и дженты, тесак купленный м-с Пирси, с целью прикончить Могга. Нож, которым Войсин расчленил жену земляка и спрятал останки в погребе, завернутыми в простыню, перерезав несчастной горло от уха до уха. Фиал с мышьяком обнаруженым в теле мисс Берроу, что и послало на виселицу Седона.
(Он дёргает веревку, пособники подпрыгивают ухватиться за ноги жертвы и тянут его книзу, всхрапывая: язык стриженого неудержимо вываливается.)
СТРИЖЕНЫЙ: Хортел хрмолиться хрза хдругих.
(Он испускает дух. Неодолимая эрекция повешенного выпрыскивает струю спермы сквозь одежды смертника на мостовую. М-с Беллингхем, м-с Йелвертон Барри и досточтимая м-с Мервин Телбойз бросаются вперёдсо своими платочками, чтоб промокнуть её.)
РУМБОЛЬД: Я и сам дохожу. (Он снимает петлю.) Веревка удавившая ужасного бунтовщика. Десять шиллингов за отрезок, только ради его Королевского Высочества. (Он суёт свою голову в распоротое брюхо повешенного и выдергивает обратно, облипнув перекрученными и испускающими пар потрохами.) Моя горькая обязанность исполнена. Боже, храни короля!
ЭДУАРД СЕДЬМОЙ: (Танцует медленно, церемонно, побрякивая своим ведром, и напевает с мягким довольством.)
В день коронации, дружок,
Выпьем виски мы и пива,
Вина глотнем на посошок!
РЯДОВОЙ КАРР: Так что ты там вякаешь на моего короля?
СТЕФЕН: (Всплескивая руками.) Становится слишком монотонно. Ничего. Он требует от меня и кошелёк, и жизнь, впрочем, у них на всё нехватка в этой бардачной империи. Деньги пропали. (Он неуверенно шарит у себя по карманам.) Отдал кому-то.
РЯДОВОЙ КАРР: Кому, на хрен, сдались твои, блин, деньги!
СТЕФЕН: (Делая попытку уйти прочь.) Не скажет ли кто, где у меня больше шансов натыкаться на эти неотменимые неудобства. Ca se voit aussi a Parisна французском: "такого и в Париже насмотришься". Не то, чтобы я... Но клянусь святым Патриком!
(Головы женщин смыкаются. Старая бабка Гамми в шапке-ватрушке, возникает, сидя на грузде, у неё на груди смертоцвет картофельной болезни.)
СТЕФЕН: Ага! Я тебя знаю, бабуля! Мстящий Гамлет! Старая свиноматка пожирающая собственный приплод!
СТАРУШКА-ВЕКОВУШКА ГАММИ: (Раскачиваясь вперед-назад.) Возлюбленная Ирландия, дочь испанского короля, алана. Чужаки в моём доме, ни дна им, ни покрышки! (Она всполошилась, как горем прибитая домовушка.) Очон! Очон! Шёлк бурёнушек! (Она причитает.) Ты повстречался с бедной старой Ирландией, так каково же ей?
СТЕФЕН: А мне от тебя каково? Сесть на свою же шляпу! Где третье лицо Святой Троицы? Соггарт Ароон? Преподобный Стервоед Ворон.
вверх-скок