ЦВЕЙТ: Не ошибиться б с дырочкой, как у меня случилось в тот вечер бала на благотворительном базаре. К неудаче. Продел не в тот крючок на моей… помянутой вами особе. И она встретилась тогда… Готово!
(Он завязывает шнурок. Белла ставит ногу на пол, Цвейт подымает голову. Её тяжелое лицо, её взгляд шарахают его промеж бровей. Глаза его мутнеют, таращатся, впадают в сумеречность, нос набухает.)
ЦВЕЙТ: (Мямлит ) Ожидая ваших дальнейших приказаний, пребываем, джентльмены…
БЕЛЛО: (С пронзительным взором басилевса, баритонным голосом.) Пёс позорный!
ЦВЕЙТ: (Распалённо) Императрица!
БЕЛЛО: (Её тяжелые щеки отвисли.) Обожатель прелюбодейской задницы!
ЦВЕЙТ: (Сокрушённо) Огромность!
БЕЛЛО: Говноед!
ЦВЕЙТ: (На полусогнутых лапках.) Величавость.
БЕЛЛО: (Он хлещет её по плечу своим веером.) Выгни ноги вперёд! Левой скользни на шаг обратно. Падай. Ты валишься. Руками наземь!
ЦВЕЙТА: (Её воздетые, чтоб выразить восторг, глаза зажмуриваются.) Трюфеля! (С пронзительным эпилептичным воплем она падает на четвереньки, всхрапывая, хрюкая, копошась у его ног, потом валится, припав к земле с видом полнейшего преклонения, притворясь умершей, накрепко жмурится, однако веки вздрагивают.)
БЕЛЛО: (Со вздыбленными волосами, по багровыми щекам толстые кольца усов вокруг выбритого рта, на нём обмотки горцев, зелёное серебрянопуговичное пальто, спортивная рубаха и тирольская шляпа с пером болотного петуха; руки глубоко в карманах бриджей, он ставит свой каблук ей на плечо и вдавливает.) Прочувствуй весь мой вес. Никни, рабья тварь, пред троном славы каблуков твоего деспота, в полном блеске их гордого торчания.
ЦВЕЙТА: (Восторженно блеет.) Клянусь в покорности навек.
БЕЛЛО: (Хохочет.) Святой дым! Ты и не представляешь, что тебя ждёт. Я — тартар, который тебя зауздает и объездит! Держи пари на кентуккийский коктейль для всех клиентов, что эту блажь я из тебя выклеймлю, крохотуля. Борзеть? У меня не поборзеешь. Ага! Вот ты и впрямь трясёшься, предчувствуя пинки каблучной дисциплины, которую вколотит тренер в спортивных штанах.
(Цвейта заползает под диван и выглядывает оттуда сквозь бахрому.)
ЗОЯ: (Расправляя подол пошире, чтоб припрятать её.) Она не тут.
ФЛОРИ: (Загораживая её свои платьем.) Она нечаянно, м-р Белло. Она больше не будет, сэр.
КИТТИ: Не стоит чересчур её наказывать, м-р Белло. Вы ведь сжалитесь, мадамсэр?
БЕЛЛО: (Подманивая) Иди-ка сюда, дорогуша. Давай поговорим, милочка. Ты осознаешь и исправишься. Мы с душенькой потолкуем по душам. (Цвейта высовывает свою робкую голову.) Вот умничка-девочка. (Белло резко схватывает её за волосы, выволакивает.) Я только малость тебя проучу – тебе же на пользу. По мягкому местечку. Что это тут сзади, такое пухленькое? О, совсем слегка, рыбонька. Ну, сейчас получишь.
ЦВЕЙТА: (Обмирая.) Не порвите мне…
БЕЛЛО: (Свирепо) Кольцо в нос, клещи, палки по пяткам, крюк под ребро; ты у меня будешь кнут целовать под музыку флейт, как нубийский раб в старину. Допрыгалась ты, сиротушка. Попомнишь меня для баланса естественной жизни. (Вены на лбу его вздулись, лицо набрякло) Каждое утро, после смачного завтрака из жирной ветчины от Маттерсона и бутылки портвейна Гинеcа, я усядусь на твою оттоманоседлоспинку. (Он срыгивает.) Буду сосать мою добрячую бирже-маклерову сигару, полистывать Газету Бакалейщика С Лицензией. И очень может быть, что я тебя прирежу на своей конюшне, разделаю твоё мясцо да и отведаю, поджаренным до хруста, как молочного поросёнка, с рисом и лимоном, или с изюмным соусом. А вот сейчас тебе будет больно.
(Он выкручивает ей руку, Цвейта пищит, переворачиваясь задом кверху.)
ЦВЕЙТА: Не будь жестокой, няня! Не будь!
БЕЛЛО: (Выкручивая) Получай!
ЦВЕЙТА: (Вскрикивает) О, муки ада! Каждый нерв в моём теле пронзён безумной болью!
вверх-скок