(Корни Келлехер—в руке похоронный венок, траурный креп на шляпе—появляется среди зевак.)
ЦВЕЙТ: (Торопливо.) О, вот кто тут нужен! (Переходит на шёпот.) Сын Саймона Дедалуса. Малость перебрал. Пусть полисмены разгонят бездельников.
ВТОРОЙ СТРАЖ: Здрасьте, м-р Келлехер.
КОРНИ КЕЛЛЕХЕР: (С полусонным взглядом, стражу.) Всё в порядке. Я его знаю. Немного выиграл на скачках. Золотой Кубок. Клочок. (Он смеётся.) Двадцать к одному. Понятно, о чём толкую?
ПЕРВЫЙ СТРАЖ: (Оборачиваясь к толпе.) А ну, чего рты поразевали? Двигайте отсюда. (Толпа с бормотанием медленно рассасывается вниз по улочке.)
КОРНИ КЕЛЛЕХЕР: Предоставьте это мне, сержант. Всё будет в порядке. (Он смеётся, встряхивая головой.) И нам порой плохело, если не хуже. А? Не так?
ПЕРВЫЙ СТРАЖ: (Подхихикивает.) Да, уж точно.
КОРНИ КЕЛЛЕХЕР: (Пихает локтем второго стража.) Замнём твоё то недоразумение. (Он напевает, мотая головой.) С моим та-рам ту-рум тум-пум. Понятно, о чём толкую, а?
ВТОРОЙ СТРАЖ: (Прочувствованно.) Да с кем не бывает!
КОРНИ КЕЛЛЕХЕР: (Подмигивает.) Парни всегда останутся парнями. Со мной экипаж, там, за углом.
ВТОРОЙ СТРАЖ: Всё в порядке, м-р Келлехер. Доброй ночи.
КОРНИ КЕЛЛЕХЕР: Уж я позабочусь.
ЦВЕЙТ: (Пожимает руки обоим стражам, по очереди.) Благодарю вас, джентльмены, благодарю. (Он доверительно бормочет.) Скандалы нам ни к чему, вы ж понимаете. Отец – известная личность, высокоуважаемый гражданин. Просто не того овса налопался, вы ж понимаете.
ПЕРВЫЙ СТРАЖ: О, понимаю, сэр.
ВТОРОЙ СТРАЖ: Всё в порядке, сэр.
ПЕРВЫЙ СТРАЖ: Просто мне полагается докладывать в участке при случае с телесным повреждением.
ЦВЕЙТ: (Быстро кивает.) Естественно. Совершенно верно. Ваша прямая обязанность.
ВТОРОЙ СТРАЖ: Такая у нас обязанность.
КОРНИ КЕЛЛЕХЕР: Спокойной ночи, ребята.
СТРАЖИ: (Разом отдавая честь.) Ночи, джентльмены. (Они отходят мерной тяжёлой поступью.)
ЦВЕЙТ: (Отдувается.) Вы как судьбой посланы. Есть экипаж?
КОРНИ КЕЛЛЕХЕР: (Смеётся, указывая большим пальцем через плечо на экипаж стоящий возле лесов.) Двое коммерсантов ставили шампань у Янмерта. По-княжьи, право. Один из них просадил два фунта на скачках. Заливал своё горе, потом надумали прошвырнуться к весёлым девочкам. Так я их усадил на экипаж Бехена и – двинули по ночному городу.
ЦВЕЙТ: А я шёл по Гардинер-Стрит, когда смотрю...
КОРНИ КЕЛЛЕХЕР: (Смеётся.) Они, конечно, хотели и меня прихватить в мотальню. Нет, ради Бога, говорю. Не для таких старых лосей как я. (Он снова смеётся и косит тусклым глазом.) Слава Богу, у нас с вами это и на дому имеется. А? Понятно о чём толкую? Хах! Хах! Хах!
ЦВЕЙТ: (Пытается засмеяться.) Хе, хе, хе! Да. Лично я как раз навещал одного моего старого друга, Вирежа, вы его не знаете (бедняга уж неделю как слёг), ну, и выпили ликёра напару, и я как раз уже шёл домой...
(Лошадь ржёт.)
ЛОШАДЬ: Гогогогогогог! Догогогогомой!
вверх-скок