М-С БРИН: (В цельнокроеном вечернем платье выполненном из лунно-голубого, в поблескивающей диадеме сильфы на лбу, обронив бальную карточку подле своей голубо-лунной атласной туфельки, медленно стискивает ладонь, учащённо дыша.) Voglio e nonна итальянском: "хочу, но". Вы такой обжигающе пылкий. Левая рука ближе к сердцу.
ЦВЕЙТ: Когда вы остановили выбор на своём нынешнем муже, все повторяли: это красавица и монстр. Никогда вам этого не прощу. (Притиснув кулак ко лбу.) Вдумайтесь: каково это. В то время вы были для меня всем. (Хрипло.) Женщина, это меня убивает.
(Дэнис Брин, с торчащей тощей бородёнкой, обелоцилиндреный, в сэндвич-плакате от Виздома Хелис, шаркает мимо них в ковровых тапочках, бормоча направо и налево. Малой Альф Берган, одетый в наряд туза пик, юлит вслед за ним собачонкой, забегая то справа, то слева, перегибаясь от хохота.)
АЛЬФ БЕРГАН: (Тыча пальцем на сэндвич-плакат.) Э. х.: эх.
М-С БРИН: (Цвейту.) Шорох внизу лестницы. (Она одаривает его радостным взглядом.) Почему ты не поцеловал ваву, чтобы не было бобо? Хотел же.
ЦВЕЙТ: (Шокирован.) И это лучшая подруга Молли! Да как вы?
М-С БРИН: (Её шершавый язык шлёт промеж губ голубиный поцелуй.) Ынын. Правильный ответ: лимон. У вас найдётся подарочек для меня?
ЦВЕЙТ: (Подхватывает.) Маца. Закуска к ужину. Дом без мяса на обед не уютен, нет. Я был на ЛИИ. М-с Хорошка Ладошка. Острая постановка Шекспира. Жаль, что выбросил программку. Была б обёртка свиным ножкам. Пощупайте.
(Появляется Ричи Гулдинг перекособоченный чёрным портфелем для дел Коллинз и Варда, на котором белой известью намалёван череп и кости, на голове у него пришпилены три дамские шляпки. Он расстёгивает портфель, показывая, что там полным-полно сосисок, сушёных вобл, и запечатанных восковых табличек.)
РИЧИ: Лучшего не сыщешь во всём Дублине.
(Лысый Пэт, всполошённый жук, стоит на бордюре, складывая свою салфетку, годя угодить.)
ПЭТ: (Выходит, воздев блюдо полное подливы до краёв.) Жаркое и почка. Бутылка пива. Хии хии хии. Погоди, пока угодю.
РИЧИ: Ожемилостивый. Янико гдане елтако...
(Повесив голову понуро отбредает. Матрос, прошатываясь мимо, ширяет его своим пылающим вилорогом.)
РИЧИ: (С воплем боли хватается за задницу.) Ай! Огнит! Светы!
ЦВЕЙТ: (Указывая на матроса.) Шпион. Не привлекайте внимания. Терпеть не могу оболваненных толп. Мне не до приятностей. Я в сложной обстоятности.
М-С БРИН: Выпендривание и делютерство, как и водится с вашими побасками.
ЦВЕЙТ: Хочу вам по секретику поведать, как очутился тут. Но чтоб вы никогда ни-ни-ни. Даже Молли. У меня самая, что ни на есть, особая причина.
М-С БРИН: (Вся разинясь.) О, да ни за какое что.
ЦВЕЙТ: Пройдёмтесь. Идёт?
М-С БРИН: Ладно.
(Шлюха испускает нескрываемый вздох. Цвейт проходит с м-с Брин. Терьер увязывается следом, жалостно поскуливая и виляя хвостом.)
ШЛЮХА: Жидовские подходики!
ЦВЕЙТ: (На нём костюм в крапинку спортивного кроя, усик плюща на лацкане, домотканая рубаха, шарф клетчатый Св. Андреевским крестом, белые гетры, замшевый пылевик через руку, дублёно-красные башмаки, полевой бинокль на плечевом ремне и серая шляпа-котелок.) Вспомните же, как давным-давно, годы и годы тому назад, когда мы называли Милли Марионеттой и она только-только ещё была отлучена от груди; мы всей компанией отправились на скачки в Фейрихауз. Вспомнили?
М-С БРИН: (На ней шикарный, шитый на заказ жакет, белая велюровая шляпа и вуаль паутинка.) В Леопардстаун.
ЦВЕЙТ: Ну, да, я и хотел сказать: Леопардстаун. И Молли там выиграла семь шиллингов на трехлетке Молчун, потом мы возвращались домой через Фоксрок, в том старом пятиместном шарахбахбане, вы тогда были в самом расцвете, а на вас белая велюровая шляпа с подбоем из кротового меха, которую вам присоветовала купить м-с Хейс, потому что была снижка цены до девятнадцати и одиннадцати – кусок проволоки и лоскут вельветина, я готов заключить пари один-к-ста, что это она нарочно.
М-С БРИН: Конечно, нарочно, кошка драная! И не говорите! Хороша советчица!
ЦВЕЙТ: Потому что та шляпа не шла ни в какое сравнение с той вашей токой в бесподобных блестках и с крылом райской птицы, которая делала вас такой чарующей и вы, признаюсь, буквально пленяли; хоть и жалко, что её лишили жизни, жестокое вы создание, ту маленькую крохотульку, с сердечком не больше макового зернышка.
М-С БРИН: (Стискивая его локоть, улыбчиво.) Я была бессердечной букой.
ЦВЕЙТ: (Негромко, по секрету, всё ускоряясь.) А Молли ела сэндвич со шпигованной говядиной из корзинки с ланчем м-с Джо Галахер. Между нами, хоть у неё хватало опекунов или поклонников, мне всегда претил её стиль. Она была...
М-С БРИН: Слишком...
ЦВЕЙТ: Да. И Молли всё хохотала, потому что Роджерс и Мэггот О'Рейли прокричали петухом, когда мы проезжали мимо какой-то фермы и Маркус Тертиус Мозес, торговец чаем, обогнал нас в коляске со своей дочерью, её звали Танцуля Мозес, а на коленях у неё чопорный пудель, и тут вы у меня спросили, не случалось ли мне слышать, или читать, или знавать, или встречать...
М-С БРИН: (Увлечённо.) Да да да да да да да.
вверх-скок