Пирожные с ананасом, лимонные тянучки. Липко-сахарная дева уделяет кремовых братцу во Христе. Школьные лакомства. Ох, и схватит у них животики. Кондитер и поставщик сладостей Его Величеству Королю. Боже. Храни. Нашего. Сидя на троне, сосёт красный леденец в белую полоску.
Понурый юноша из Ассоциации Молодых Христиан в засаде среди сладостных тёплых запахов от Грехем, Лемон и Ко, вкладывает листок в руку м-ра Цвейта.
Сердце взывает к сердцу.
Цве… я? Нет.
Цветущего агнца кровь
Замедленным шагом ноги несли его, погружённого в чтение, к реке. Спасен ли ты? Все омыты кровью агнца. Богу требуются жертвы с кровью. Рождение, плева, мученичество, война, закладка здания, жертвоприношение, подгоревшая почка, алтари друидов. Илия грядет. Д-р Джон Александр Дови, возродитель церкви Сиона, приезжает.
Едет! Едет! Едет!
Милости просим!
Игра окупается. Гарри и Александр в прошлом году. Многожёнство. Жена его приструнит. Где это мне попалась реклама фирмы из Бирмингема, распятия с подсветкой? Спаситель наш. Проснёшься среди ночи, а он на стене, висит. Кошмарная идея. Изгвоздили ноги-руки Иисуса.
Это посредством фосфора. Если оставить кусок трески например. Над ним появляется синеватая серебристость. В ту ночь, как я спускался в кладовую на кухне. Не люблю запахи, которые так и прут. Зачем это она меня тогда послала? Малагский изюм. Вспоминает Испанию. Ещё до рождения Руди. Фосфоресценция, это синевато-зеленоватое свечение. Очень полезен для мозга.
От углового дома у монумента Бутлера он глянул вдоль проспекта Беклар. Дочка Дедалуса всё ещё возле аукционного зала Дилона. Наверно, хотят что-то сбыть из старой мебели. Моментально узнаётся по глазам, точь-в-точь как у отца. Торчит, его дожидается. С кончиной матери дом сразу идёт вразнос. Пятнадцать детей у них было. Роды чуть ли не каждый год. Таков у них закон Божий, иначе священник не причастит бедную женщину, не даст отпущения. Плодитесь и размножайтесь. Кому сказано? Сгрызут тебя подчистую. Какая семья себя прокормит. А есть, что в масле катаются. Как бы им понравился чёрный пост. На крендельках. Еда раз в день и полдник, чтоб не рухнуть у алтаря. Какую-нибудь из них в экономки, только без этого. Из них этого не выбить. Как из него денег. Себя не обижает. Никаких гостей. Всё для номера первого. Неотрывный прицел на течение вод. Принесут тебе хлеб, да ещё с маслицем. Его преподобие. Мапочка, иначе и не назовешь.
Боже милостивый, а платье-то у бедняжки, сплошь лохмотья. И явно недоедает. Картошка и маргарин, маргарин и картошка. Потом скажется. Чтобы узнать вкус пудинга. Подкашивает организм.
Как только он ступил на мост О’Коннела, над парапетом взвился клуб дыма. Винная баржа с креплёным на экспорт. В Англию. От морского воздуха портится, кто-то мне говорил. Интересно было б как-нибудь пройтись по Хенкоку, посмотреть виноделие. Мир по своим законам. Чаны портвейна, залюбуешься. Крысы и туда пролазят. Так хлыщут, что раздуваются до величины утопшей собаки. Наклюкались портвейна вусмерть. Пьют, пока не выблюют, как истые христиане. И такое пить! Чаны: крысы. Хотя, конечно, если бы мы обо всём знали.
Он посмотрел вниз на упругие взмахи чаек, каруселящих у тощих стен причала. Если б я бросился вниз? Сынок Ребена Дж., должно быть, крепко нахлебался из этой канализации. Переплатил шиллинг и восемь пенсов. Х-ха. Уж он как скажет. Умеет подать анекдот.
вверх-скок