РЯДОВОЙ КАРР: (Вырывается и подходит ближе.) Что это ты тут вякаешь на моего короля?
(Эдвард Седьмой появляется в арке проходного двора. Он в белом джерси по которому вышит Образ Святого Сердца, со значками Подвязки и Чертополоха, Золотого Руна, Слона Дании, кавалерии Скиннера и Пробина, завсегдатая корчмы Линкольна и стариннейшей почётной артиллерийской роты Маcсачусетса. Он сосёт красный леденец. Обряжен как великий выборный префект и верховный масон, с кельмой и фартуком, на котором пометка made in Germany. В левой руке держит штукатурное ведро с надписью: Defence d'urineна французском: "мочиться запрещено"r. Рёв приветствий встречает его.)
ЭДВАРД СЕДЬМОЙ: (Медленно, торжественно, но неразборчиво.) Мир, совершеннейший мир. Ведро, как залог, в моих руках. Ура, ребята. (Он оборачивается к своим подданным.) Мы собрались, чтобы стать свидетелями чистого честного поединка и от души желаем обоим мужчинам самой доброй удачи. Маак мака назад.
(Он пожимает руки рядовому Карру, рядовому Комптону, Стефену, Цвейту и Линчу. Общая овация. Эдвард Седьмой, в знак признательности, грациозно приподымает ведро.)
РЯДОВОЙ КАРР: (Стефену.) А ну, повтори.
СТЕФЕН: (Нервно, доброжелательно, подтягивается.) Мне понятна ваша точка зрения, хотя для меня, на данный момент, нет короля. Идёт эпоха патентованной медицины. В таком месте трудно вести дискуссию. Но суть такова. Вы умираете за свою страну, предположим. (Он кладёт руку на рукав рядового Карра.) Не сочтите, будто я вам желаю этого. Ну, а я говорю: пусть моя страна умирает за меня. И до настоящего времени так и было. Я не желаю ей смерти. К чертям смерть. Да здравствует жизнь!
ЭДВАРД СЕДЬМОЙ: (Паря над грудами убитых, в одеянии и с ореолом Поддатого Исуса, белый леденец на его фосфоресцирующем лице.)
Для прозрения слепцов им прах в глаза бросаю я.
СТЕФЕН: Короли и единороги! (Он отшатывается на шаг назад.) Зайдём куда-нибудь и мы... Что говорит эта девушка?
РЯДОВОЙ КОМПТОН: Эй, Гарри, пни-ка его по кокам. Замандячь по сраке.
ЦВЕЙТ: (К рядовым, мягко.) Он не знает что говорит. Малость перебрал. Абсент, зеленоглазое чудовище. Я знаком с ним. Это джентльмен, поэт. Всё в порядке.
СТЕФЕН: (Кивает, улыбаясь и посмеиваясь.) джентльмен, патриот, ученый и судья лицемеров.
РЯДОВОЙ КАРР: А мне по барабану, кто он такой.
СТЕФЕН: Я, похоже, их раздражаю. Зелёная тряпка для быка.
(Кевин Эган из Парижа в чёрной испанской рубахе с галунами и в шляпе предрассветных парней, машет Стефену.)
КЕВИН ЭГАН: Драсте, Bonjourна французском: "добрый день"! Такая vielle ogresseна французском: "старая свиноматка" с этими её dents jaunesна французском: "жёлтыми зубами".
(Патрис Эган выглядывает из-за спины, его кроличье лицо хрумкает айвовый листик.)
ПАТРИС: Socialisteна французском: "социалист"!
ДОН ЭМИЛЕ ПАТРИЦИО ФРАНЦ РУПЕРТ ПОУП ХЕННЕСИ: (В средневековой кольчуге, на шляпе два летящих диких гуся: с благородным презрением указывает окольчуженным пальцем на рядовых.) Грюкни оцих жлобов наземь, ач, хряки рыломордые, жёлтоджонные говяды под соусом!
ЦВЕЙТ: (Стефену.) Уйдёмте домой. Нарываетесь на неприятности.
СТЕФЕН: (Покачиваясь.) Я их не избегаю. Он обостряет мой интеллект.
БИДДИ ШЛЁП: Сразу видать, что происхождением он из патрициев.
АМАЗОНКА: Зелёный превыше красного, говорит он. Вольф Тоун.
ШАЛАВА: Красный не хуже зелёного, даже и лучше. За солдат! За короля Эдварда!
ОТРЫВАКА: (Смеётся.) Ага! Как один – за Де Вета!
вверх-скок