(На лестнице раздаётся уверенная поступь каблуков.)
ЦВЕЙТ: (Берёт шоколад.) Возбудитель? Но я думал. Ванила успокаивает или? Мнемо. Рассеянный свет рассеивает память. Красный воздействует на лупус. Цвета влияют на характер женщин, в зависимости какие. Этот чёрный меня печалит. Ешь и будь весел назавтра. (Он ест.) У вкуса тоже есть оттенки: лиловый. Но давненько я уже. Кажется внове. Возбу. Тот священник. Вынужден приходить. Лучше позже, чем никогда. Может помогли б трюфеля от Эндрюса.
(Распахнув дверь, входит Белла Коен, массивная шлюхозяйка. На ней платье на три четверти, под слоновую кость, с галунной оторочкой по краю подола; расхаживая взад-вперёд, она поигрывая чёрным роговым веером, как Минни Хоук в Кармен. На её левой руке обручальное кольцо и перстень. Глаза жирно начернены. Под носом пробиваются усики. Лицо тяжелое, в лёгкой испарине, с оранжевокрашенными ноздрями крупного носа. Увесистые берилловые серьги-висюльки побалтываются на ходу.)
БЕЛЛА: Право слово! Я прям вся взопремши.
(Оглядывает пары вокруг себя. Затем глаза её с неотвязной настойчивостью выделяют Цвейта. Широкий веер машет на её разгорячённое лицо, шею и телеса. Её соколиный взор вспыхивает.)
ВЕЕР: (Игриво зачастил, затем сбавляет.) Женатый, видно.
ЦВЕЙТ: Да… Отчасти, я не так…
ВЕЕР: (Распахивается до половины и складывается обратно) И жонка держит под каблуком. Правительство в юбке.
ЦВЕЙТ: (Потупясь, с глуповатой улыбкой.) В общем, да.
ВЕЕР: (Собранно, утыкается ей в талию.) Я для тебя ей в былых мечтах? Или она ему ты знал нас раз? Теперь всё им и те же ль нынче мы?
(Белла надвигается мягко постукивая веером.)
ЦВЕЙТ: (Помаргивая) Ядреная особь. В моих глазах подмечает сонливость, что подзаводит женщин.
ВЕЕР: (Сошлёпываясь.) Мы встретились. Ты мой. Это судьба.
ЦВЕЙТ: (Одурело) Обильнейшая бабень. Безмерно вожделею твоего владычества. Я изнурён, покинут, уже не молод. Я стою, так сказать, с неотправленным письмом, а в нём прибавка к жалованью, перед запоздалым ящиком почтового отделения жизни человечьей. Дверь с окном, раскрытые под прямым углом, вызывают сквозняк в тридцать два фута в секунду, согласно закону свободно падающих тел. Чувствую покалывание в седалищном нерве моей левой ягодичной мышцы. В нашем роду это наследственное. Бедняга милый папа, вдовец, вернейшим был барометром из-за него. Он верил в животное тепло. Кошачья шкурка служила оторочкой его жилету в зимний период. Ближе к кончине, вспомнив царя Давида и Суламифь, он разделял своё ложе с Ато, верной и после смерти. Собачья слюна, как вам должно быть… (Он моргает.) Ах!
РИЧИ ГУЛДИНГ: (Отягченный сумкой, проходит мимо двери.) Насмешка притягивает. Самая стоящая на весь Дубл. Достойна князевой печени и почки.
ВЕЕР: (Прищёлкивая) Все проходит. Будь моим. Теперь.
ЦВЕЙТ: (Не решаясь.) Теперь всё уже? Мне не следовало разлучаться с моим талисманом. Дождь, открытость росе на прибрежных камнях, грешок в мою пору жизни. Всякий феномен имеет естественную причину.
ВЕЕР: (Указывает вниз, с оттяжкой) Тебе можно.
ЦВЕЙТ: (Взглянув вниз, подмечает развязанный шнурок на её ботинке.) На нас смотрят.
ВЕЕР: (Указывая вниз, скороговоркой) Ты должен.
ЦВЕЙТ: (Желая, но сдерживаясь) Я умею делать настоящий чёрный узел. Научился дослуживая свой срок по линии почтовых заказов у Келета. Набил руку. Любой узелок много о чём может поведать. Позвольте, поухаживаю. Сегодня я уж вставал на колени. Ах!
(Белла слегка приподымает платье и, удерживая равновесие, ставит на край стула пухлое копыто на котурне и плотную бабку, ошёлкогольфенную. Цвейт, одеревенелоногий, стареющий, склоняется над её копытом и ласковыми пальцами вдёргивет и затягивает её шнурки.)
ЦВЕЙТ: (Любовно воркует.) Стать примерщиком обуви у Мансфельда – хрустальная мечта моей юности, прелестные радости сладких кнопочек-крючочков, шнуровать крест-накрест, вплоть до колен, замшевую обувь на атласной подкладке, столь немыслимо малых размеров, дамам с Глейд-Роуд. Даже тамошний восковый манекен, Раймонду, посещал я каждодневно, полюбоваться чулками-паутинкой с носочком ревень, какие носят в Париже.
КОПЫТО: Нюхай мою распалённую козлошкуру. Ощути мою властную увесистость.
ЦВЕЙТ: (Зашнуровывая.) Так не туго?
КОПЫТО: Если напартачишь, дружочек-кружочек, ух и зафутболю по твоему мячику.
вверх-скок