ЦВЕЙТ: Рыба с картошкой. Ч. Х.. Эх!
(Он заныривает в лавку мясника Олхойсена под раскручивающийся книзу железный занавес. Через пару минут из-под занавеса выскакивает пыхавшийся Польди, отдувающийся Цвейехейт. В каждой руке у него по свёртку: в одном чуть тёплые свиные ножки, в другом холодная баранья ляжка в присыпке из немолотого перца. Он бездыханно застывает на месте. Затем кособочится и со стоном притискивает свёрток к своим ребрам.)
ЦВЕЙТ: В боку закололо. Ну, зачем было бежать?
(Втянув осторожный вдох, он проходит вперёд к офонарённой развилке. Снова мелькает отблеск зарева.)
ЦВЕЙТ: Что такое? Сигнал? Прожектор.
(Он стоит на углу Кормака, всматриваясь.)
ЦВЕЙТ: Северное сияние или сталелитейня? Ах, бригада, конечно. Вобщем, к югу. Сильно горит. Может, его дом. Берлога подбиралы. До нас не дойдёт. (Он бодро напевает.) Горит Лондон! Горит Лондон! Весь в огне! Весь в огне! (Замечает матроса, который курсирует сквозь толпу на дальней стороне Талбот-Стрит.) Не упустить бы. Придётся бегом. Догоню. Срежу тут.
(Он бросается через улицу. Пацаны вопят.)
ПАЦАНЫ: Гляди, мистер!
(Два велосипедиста, с болтающимися во весь мах бумажными фонариками проносятся, едва не задев его, мимо, трезвоня звонками.)
ЗВОНКИ: Стойтевсейтевсейтевсе.
ЦВЕЙТ: (Замер выпроставшись, пронизанный спазмой.) Оу!
(Оглянувшись, он резко прыгает вперёд. Гигантский вагон-пескорассыпщик украдкой ползёт на него из наплывающего тумана, помигивая громадными красными фарами; дуга трётся о провод. Водитель ударяет по своему ножному гонгу.)
ГОНГ: Бам Блям Бля Дум Дур Дуу.
(Резко щёлкает тормоз. Цвейт, вскинув руку в белой перчатке полисмена, выкарабкивается—одеревенелоного—с путей. Курносого водителя швырнуло вперед, на рулевое колесо, и он вопит вслед, покуда Цвейт проскальзывает над цепями и стойками.)
ВОДИТЕЛЬ: Эй, засранец, ты тут трюкачом пристроился?
ЦВЕЙТ: (Тройным прыжком выскакивает на тротуар, вновь останавливается, зажатым в руке свёртком смахивает лепёшку грязи со щеки.) Эта часть не проезжая. Был на волосок, зато в боку совсем не колет. Надо снова заняться упражнениями по Сендоу. Отжимания. Спасает даже от несчастных случаев. Что на роду написано. (Он ощупывает карман брюк.) Панацея бедной мамочки. Бывает что каблук застревает в стрелке, или шнурок втаскивает в шестерёнку. На днях колесо Черной Марии царапнуло мне ботинок на углу Леонарда. Трижды – уже колдовство. Обувная магия. Водитель – наглая рожа. Надо б пожаловаться. Может, тот самый, что обломал мне сегодня утром, с той лошадницей. Красавчик того же типа. Но среагировал моментально. Деревянная походка. Скажут шутя, а глядишь – в самую точку. Как меня тогда скрутило на Лед-Лейн. Что-то я съел подсыпанное. Знак везунчика. Почему? Должно быть, на кого пошлёт. Меченая скотинка. (Он на миг закрывает глаза.) Тяжесть в голове. К месячным, или из-за того. В мозгах усталости туман. Такая истома. Хватит с меня. Оу!
(Зловещий силуэт, ноги вперекрёст, опирается о стену О'Бейра, лица не распознать – уколото тёмной ртутью. силуэт свирепо озирает его из-под широкополого сомбреро.)
ФИГУРА: (Непроницаемо подымает руку в условном знаке.) Пароль. Sraid Mabbotна ирландском: "Мэббот-Стрит (сейчас улица Джеймса Джойса)".
ЦВЕЙТ: Хаха. Merciна французском: "спасибо". Эсперанто. Slan leathна ирландском: "спокойной ночи". (Он бормочет.) Шпион кельтской лиги, подослан тем башибузуком.
(Он делает шаг вперёд. Омешоченный тряпичник заступает ему путь. Он делает шаг влево, тряпомешочник – туда же.)
ЦВЕЙТ: Позвольте. (Он отпрыгивает вправо, тряпомешочник тоже вправо.)
ЦВЕЙТ: Позвольте. (Он проворачивается, изготавливается бочком, проскальзывает мимо и дальше.)
ЦВЕЙТ: Держись правой, правой, правой. Зря что ли в Степсайде Туристский Клуб врыл столб-указатель на потеху публике? "Я, заблудшая душа, оставляю письмо для страниц ИРЛАНДСКОГО ВЕЛОСИПЕДИСТА, пусть поместят в разделе ДЕБРИ СТЕПСАЙДА." Держись, держись, держись правой. Тряпки и кости в полночь. Наверняка скупщик краденого. Убийцы в первую очередь бегут к нему. Смыть свои прегрешения.
вверх-скок