ЦВЕЙТ: Рыба с картошкой. Ч. Х. Эх!
(Он заныривает в лавку мясника Олхойсена под раскручивающийся книзу железный занавес. Через пару минут из-под занавеса выскакивает пыхавшийся Польди, отдувающийся Цвейехейт. В каждой руке у него по свёртку: в одном чуть тёплые свиные ножки, в другом холодная баранья ляжка в присыпке немолотым перцем. Он бездыханно застывает на месте. Затем кособочится и со стоном жмёт свёртки к своим ребрам.)
ЦВЕЙТ: В боку закололо. Ну, зачем было бежать?
(Втянув осторожный вдох, он проходит вперёд к офонарённой развилке. Снова мелькает всполох зарева.)
ЦВЕЙТ: Что такое? Сигнал? Прожектор.
(Он стоит на углу Кормака, всматриваясь.)
ЦВЕЙТ: Северное сияние или сталелитейня? Ах, бригада, конечно. В общем, к югу. Хорошо полыхает. Может, дом его. Логово подбируши. До нас не дойдёт. (Он бодро напевает.) Горит Лондон! Горит Лондон! Весь в огне! Весь в огне! (Замечает матроса, который курсирует сквозь толпу на дальней стороне Талбот-Стрит.) Не упустить бы. Придётся бегом. Догоню. Срежу тут.
(Он бросается поперёк улицы. Пацаны вопят.)
ПАЦАНЫ: Гляди, мистер!
(Два велосипедиста, с болтающимися во весь мах бумажными фонариками, чуть не задев его, проносятся мимо, трезвоня звонками.)
ЗВОНКИ: Стойтевсейтевсейтевсе.
ЦВЕЙТ: (Замер вскинувшись, пронзаемый спазмой.) Оу!
(Оглянувшись, он резко прыгает вперёд. Гигантский вагон-пескорассыпщик украдкой наползает на него из клубящегося тумана, помигивает громадными красными фарами; дуга трётся о провод. Водитель бьёт в свой ножной гонг.)
ГОНГ: Бам Блям Бля Дум Дур Дуу.
(Резко щёлкает тормоз. Цвейт, вскинув руку в белой перчатке полисмена, выкарабкивается — одеревенелоного — с путей. Курносого водителя шваркнуло вперёд, на рулевое колесо, и он вопит вдогонку, покуда Цвейт проскальзывает над цепями и стойками.)
ВОДИТЕЛЬ: Эй, засранец, ты тут трюкачом пристроился?
ЦВЕЙТ: (Тройным прыжком выскакивает на тротуар, вновь останавливается, смахивает зажатым в руке свёртком лепёшку грязи со щеки.) Эта часть не проезжая. Был на волосок, зато в боку совсем не колет. Надо снова заняться упражнениями по Сендоу. Отжимания. Спасает даже от несчастных случаев. Что на роду написано. (Он ощупывает карман брюк.) Панацея бедной мамочки. Случается, каблук застрянет в стрелке, или шнурок закусит шестерёнкой. На днях колесо Черной Марии царапнуло на мне ботинок на углу Леонарда. Трижды – уже колдовство. Обувная магия. Водитель – наглая рожа. Стоило бы пожаловаться. Может, тот самый, что обломал мне сегодня утром, с той лошадницей. Красавчик того же типа. Но среагировал моментально. Деревянная походка. Скажут шутя, а глядишь – в самую точку. Как меня тогда скрутило на Лед-Лейн. Что-то я съел подсыпанное. Знак везунчика. Почему? Должно быть, на кого пошлёт. Меченая скотинка. (Он на миг закрывает глаза.) Тяжесть в голове. К месячным, или из-за того. В мозгах усталости туман. Такая истома. Хватит с меня. Оу!
(Зловещий силует, ноги вперекрёст, опирается о стену О'Бейра, лица не распознать – уколото тёмной ртутью. Силует свирепо озирает его из-под широкополого сомбреро)
ФИГУРА: (Непроницаемо подымает руку в условном знаке.) Пароль. Sraid Mabbot.ирланд.: "улица Мэбот"
ЦВЕЙТ: Хаха. Merciфр.: "спасибо". Эсперанто. Slan leathирланд.: "спокойной ночи". (Он бормочет.) Шпион кельтской лиги, подослан тем башибузуком.
(Он делает шаг вперёд. Омешоченный тряпичник заступает ему путь. Он делает шаг влево, тряпомешочник – туда же.)
ЦВЕЙТ: Позвольте. (Он отпрыгивает вправо, тряпомешочник тоже вправо)
ЦВЕЙТ: Позвольте. (Он проворачивается, изготавливается бочком, проскальзывает мимо и дальше.)
ЦВЕЙТ: Держись правой, правой, правой. Зря что ли в Степсайде Туристский Клуб врыл столб-указатель на потеху публике? "Я, заблудшая душа, оставляю письмо для страниц Ирландского Велосипедиста, пусть поместят в разделе Дебри Степсайда." Держись, держись, держись правой. Тряпки и кости в полночь. Наверняка скупщик краденого. Убийцы в первую очередь бегут к нему. Смыть свои прегрешения.
вверх-скок