СТЕФЕН: В начале было слово, в конце – свет без конца. Да будут благословенны восемь красот.
(Красоты: Диксон, Медден, Кротерс, Костелло, Лениен, Бенон, Малиган и Линч в белых халатах студентов-медиков, шеренгами по четыре, строевым шагом маршируют быстро мимо, парадно чеканя.)
КРАСОТЫ: (Бессвязно.) Бокал бедро бульдог бизон бульварус баритонус балдаус бискуп.
ЛИСТЕР: (В сероквакерских брюках до колен и широкополой шляпе; членораздельно выговаривает.) Речь идёт о нашем друге. Не стоит обнародовать имён. Ищи свет. (Он утарантелливает прочь. Появляется Бест в облачении парикмахера, выпрачеченом до блеска, его локоны на папильотках. Он ведёт Джона Эглинтона в ящеркобуквенном кимоно мандарина из жёлтого нанкина с высокой шляпой-пагодой.)
БЕСТ: (Улыбаясь подымает шляпу и демонстрирует выбритую голову с торчащей на темени косичкой повязанной оранжевым бантом.) Я просто чуточку его прихорошил, знаете ли. Сотворение красоты, знаете ли. По выражению Йитса, то бишь, Китса.
ДЖОН ЭГЛИНТОН: (Вынув тусклый фонарь с зелёным отражателем, присвечивает в угол; придирчивым тоном.) Эстетика и косметика для будуара. А я ищу истину. Простую истину для простого человека. Деревне нужны факты и она их найдёт.
(В конусе света фонарика за угольной ямой знахарская, святоглазая мохнатобородая фигура Мананаана МакЛира задумчиво упёрла подбородок в колени. Он медленно подымается. Холодный морской ветер сквозит из его друидовой накидки. Вкруг его головы извиваются скользкие угри. Он инкрустирован водорослями и ракушками. В правой руке зажат велосипедный насос. Левая удерживает здоровенного рака за его обе клешни.)
МАНАНААН МАКЛИР: (Голосом волн.) Аум! Хек! Вал! Ак! Лаб! Мор! Ма! Белая йот богов. Оккультный пимандер Гермеса Трисмегистоса. (Голосом свистящего морского ветра.) Пунарджанам кривпанжов! Меня не проведёшь. Сказано неким: остерегайся культа Шакти слева. (Криком буревестников.) Шакти, Шива! Тёмный сокрытый Отец! (Он лупит велосипедным насосом рака зажатого в левой руке, у которого на панели наборного диска зажигаются двенадцать знаков зодиака. Экзекутор вопит рёвом разъяренного океана.) Аум! Баум! Пижаум! Я свет домашнего очага. Я предел твоей мечты.
(Скелетная предательская рука душит свет. Зелёный свет тускнеет до лилового. Газовый светильник сипит с присвистом.)
ГАЗОВЫЙ СВЕТИЛЬНИК: Фууух! Фьюююююю!
(Зоя бежит к бра и, оставив ножку, поправляет накладку.)
ЗОЯ: У кого есть курево, пока я добрая?
ЛИНЧ: (Швыряет сигарету на стол.) Держи.
ЗОЯ: (Вскинув голову с притворной гордостью.) Разве так подают косяк даме? (Она тянется прикурить сигарету от пламени, медленно её проворачивая; показывая коричневые чубчики своих подмышек. Линч вздергивает своей кочерёжкой подол её пеньюара. Выше подвязок мелькает её голая плоть с русалочьей прозеленью. Она спокойно затягивается сигаретой.) Тебе видно симпатичное местечко у меня сзади?
ЛИНЧ: Я не смотрю.
ЗОЯ: (Делает бараньи глаза.) Вовсе нет? Да, и куда тебе. Может лимончик пососаешь?
(Прищурясь в притворной стыдливости, она искоса, сo значением, взглядывает на Цвейта, затем вся оборачивается к нему, сдёргивая свой халат с корчерги. Голубая волна вновь сбегает по её плоти. Цвейт стоит, вожделенно усмехаясь, покручивая большие пальцы рук. Китти Рикетс слюнявит свой средний палец и, уставясь в зеркало, приглаживает обе свои брови. Липоти Виреж, василиск-драгоман, с хряском приземляется сквозь дымоход камина и на неуклюжих розовых ходулях выступает влево на пару шагов. На нём наверчены несколько пальто, поверх всего наброшен коричневый макинтош, под которым он стискивает коричневый свиток. В его левом глазу поблёскивает монокль Кэшл Бойл О'Коннор Фицморис Тисдал Фарелла. На голову нахлобучен пшент египетский царей. Два очиненных пера торчат за ушами.)
ВИРЕЖ: (Прищёлкнув пятками, кланяется.) Меня зовут Виреж Липоти из Щомбатели. (Он кашляет задумчиво, сухо.) Развратная оголённость тут явно напоказ, а? Её вид сзади нечаянно приоткрыл факт, что на ней нет той, довольно интимной части одежды, к которой ты испытываешь особую слабость. А след укола на бедре ты, надеюсь, приметил? Хорошо.
ЦВЕЙТ: Дедуля. Но...
вверх-скок