великие творения
                   былого

ПЕРВЫЙ СТРАЖ: Профессия или ремесло.

ЦВЕЙТ: Ну, я подвизаюсь на литературном поприще. Писатель-журналист. Вобщем, мы как раз издаём сборник боксёрских рассказов, все придуманы мною; абсолютно оригинальное начинание. У меня широкие связи с британской и ирландской прессой. Стоит вам позвонить.

(Майлз Крофорд подёргиваясь вышагивает вперёд, меж зубов зубочистка. Его алый клюв полыхает в ореолесоломенной шляпы-канотье. Он размахивает вязкой испанского лука в руке, удерживая в другой телефонную трубку дулом к уху.)

МАЙЛЗ КрофорД: (Его петушиная бородка болтается.) Алло, семьдесят семь, восемь четыре. Алло. НЕЗАВИСИМЫЙ ЗАПИСЯНЫЙ и ЕЖЕНЕДЕЛЬНЫЙ ЖОПОТЁР на проводе. Парализует Европу. Вы что? Синесумки? Кто пишет? Это Цвейт?

(М-р Филипп Бюфо, бледнолице стоит за барьером для свидетелей в аккуратном деловом костюме, из нагрудного кармана выглядывает уголок носового платка; наутюженные лавандовые брюки и кожаные ботинки. Он держит большой портфель с ярлыком МАСТЕРСКИЕ УЛОВКИ МЕТЧЕМА.)

БЮФО: (Врастяжку.) Нет, вы – нет, и близко нет, насколько вижу. Ни малейших признаков, это абсолютно сапоги всмятку. Никто из джентльменов по натуре, имеющих хотя бы рудиментарные признаки джентльменства, не скатится до столь сверхскотского поведения. Это образчик иной породы, ваша честь. Плагиатор. Скользкий прохиндей под личиной литератора. Прекрасно ясно, что он, с полнейше унаследованным хамством, списал те из моих книг, что идут нарасхват; истинно роскошные, ювелирно отточенные вещицы, где эротические пассажи ниже подозрения. Книги Бюфо о любви и Прекрасных Властительницах, несомненно, знакомы вашей чести, они у всех на слуху, по всему королевству.

ЦВЕЙТ: (Бормочет исподтишка.) Тот рассказик про ведьму-хохотунью, которая рука об руку, я бы исключил, с вашего позволения...

БЮФО: (Дернув губой в высокомерной усмешке к суду.) Ты шутовской осёл и больше ничего! Нет слов, чтоб передать твое скотоуродство! И не слишком-то тщись на этот счет. Мой литературный агент Дж. Б. Пинкер в полной готовности. Полагаю, ваша честь, нам причитается обычный свидетельский гонорар, не так ли? Нас ощутимо ударил по карману этот фофан-печатноман, эта щипанная ворона Геймса, который и в университете-то не бывал.

ЦВЕЙТ: (Невнятно.) Университеты жизни. Гнусное занятие.

БЮФО: (Вопит.) Столь грязная инсинуация полностью выказывает моральную гнилость этого человека! (Он протягивает свой портфель.) У нас тут дьявольские доказательства, corpus delicti, ваша честь, экземпляр самой зрелой из моих работ изувеченной отметинами этого выродка.

ГОЛОС ИЗ ЗАЛА:

ЦВЕЙТ: (С вызовом.) Натужно.

БЮФО: Ты хамлюга! Тебя следовало б окунуть в лошадиную лужу, гниляк! (К суду.) Вы посмотрите на частную жизнь этого человека. Ведёт расчетверённый образ жизни. Ангел на улице, а дома буйный демон. Неприлично уточнять при дамах. Архи-интриган века.

ЦВЕЙТ: А вот он холостяк, как и ...

ПЕРВЫЙ СТРАЖ: Корона против Цвейта. Вызовите женщину Дрискол.

ГЛАШАТАЙ: Мэри Дрискол, служанка-уборщица.

(Мэри Дрискол, шлёпанценогая девушка-прислуга, приближается. На сгибе руки у неё ведро, в другой руке швабра-щётка.)

ВТОРОЙ СТРАЖ: Ещё одна! Ты из класса обездоленных?

МЭРИ ДРИСКОЛ: (Возмущенно.) Я не порченая! У меня хорошая рекомендация и на последнем месте я проработала четыре месяца. Мне полагалось шесть фунтов в год и выходной по пятницам, а пришлось уйти из-за его обхаживаний.

ПЕРВЫЙ СТРАЖ: Что вы ему предъявляете?

МЭРИ ДРИСКОЛ: Он делал определённые предложения, но я про себя лучшего мнения, хоть и бедная девушка.

ЦВЕЙТ: (В домашнем стёганном пиджаке, фланелевые брюки, тапочки без задников; небрит, волосы чуть всклочены.) Я обращался с тобой по-хорошему. Сделал подарок на память: шикарные изумрудистые подвязки, намного выше твоего общественного положения. Неосмотрительно заступался, при уличении тебя в краже. Надо же и честь знать. Играй по правилам.

МЭРИ ДРИСКОЛ: Как Господь видит меня сейчас, если я трогала те устрицы!

ПЕРВЫЙ СТРАЖ: В чём жалоба? Что произошло?

МЭРИ ДРИСКОЛ: Он приставал ко мне сзади, ваша честь, утром, когда мисус вышла за покупками, приобрести безопасную булавку. Он меня облапил и в результате остались следы в четырёх местах. И ещё привел в беспорядок мою одежду.

ЦВЕЙТ: Она контратаковала.

МЭРИ ДРИСКОЛ: (Презрительно.) Я уважать себя заставила благодаря швабре, вот как. Я воспротивилась ему, ваше лордство, и он проварнякал: "Смотри, не вздумай разболтать!"

(Общий хохот.)