самое-пресамое
финальное произведение

Подав заявку на конкурс ВИА, мы подошли к директору Клуба, Павлу Митрофановичу. Мы объяснили, что, для поддержки чести Клуба на Городском Конкурсе, нам надо, право же, всего ничего: ту пару чёрных динамиков от портативной киноустановки и усилитель к ним, а то ведь у нас даже места нет, где репетировать, и ни одного барабана.

Пламенея своим, уже раскраснелым, лицом под завитками натурально купеческих кудряшек первой гильдии, Павел Митрофанович объявил, что для парней с Посёлка Клуб сделает всё! И не один раз. Если потребуется.

Вот что значит правильный учёт распорядка дня человека, с которым идёшь договариваться.

Директор тут же приказал завхозу Клуба, Степану, отдать нам ключ от комнаты Эстрадного ансамбля до самого конкурса. Ансамблевые музыканты, во главе с их руководителем Аксёновым, бесследно вынесли все инструменты из комнаты, в том числе контрабас и саксофон, в таком же неизвестном направлении. На неопределённое время Аксёнов прекратил появляться в Клубе вообще.

Опустошённость комнаты скрашивал лишь письменный стол без стула и «кухня» ударника в составе из большого барабана, педали к нему, барабана «снэп», педалированных тарелок «хэт», двух том-томов и широкой тарелки «крэш» над ними. Гремящее трах-бзден-чу-чух-ба-бам «кухни» переполняло комнату и весь коридор за дверью, потому что Чепа часами отрабатывал стучать бит рока всеми своими конечностями.

Как бьётся бит, Чепе показал Анатолий Мелай, парень с Посёлка, только что демобилизованный из армии, а до призыва в неё он играл в Эстрадном ансамбле на трубе.

Кроме того, он показал нам аккорды песни «Жёлтая река» рок-группы «Кристи». В ту пору эта песня удерживалась на верхних строчках Европейских хит-парадов. Этот факт мы знали от Радио-Швеция, которая вещала на Русском языке один час в неделю, по воскресеньям, и наши не глушили эту станцию обычным треском статики, потому что Шведы толковали исключительно про рок-музыку и не толкали анти-Советской пропаганды.

Анатолий знал даже слова «Жёлтой реки» на Русском:

Дальше шёл припев, которому как-то удалось избежать перевода:

Мы начали репетировать эту песню для конкурса. В какой-то момент меня вдруг осенило, что раз песня про Жёлтую реку, то в припеве должно звучать Yellow River, а не какая-то неясная Аловерида. Нет, таки недаром вдалбливала мне Алла Иосифовна на своих уроках, что "London is the capital of Great Britain".

Анатолий недовольно морщил нос, но крыть ему было нечем мой запас знаний. За такой языковедческий подвиг, Чуба позволил мне подпевать ему в припеве:

Меня это крайне окрылило, потому что в нашем ВИА мне досталась очень нужная, но такая неприметная роль ритм-гитариста.

Для второго номера мы выбрали «Покрась чёрным» Роллинг Стоунзов. Мы знали аккорды к песне и даже, как она называется, но не знали слов и шпарили «ду-вап-ду-вап» как истые джазмены:

Однако, если известно название, то можешь догадаться, о чём она вообще, а зная размер строк — «что нам стоит дом построить? Нарисуем — будем жить!»:

~ ~ ~

Накануне конкурса ВИА, мы репетировали днями напролёт, покидали Клуб лишь подкрепиться в павильоне «Встреча» рядом с Вокзалом. Мы ели там пельмени, запивали их бутылкой пива на четверых, и считали себя крутыми чуваками, которым по плечу лабать рок.

Буквально за день до конкурса, наши соперники — ВИА «Кристалл» из Лунатика — нанесли нам превентивный удар. Они явились в нашу школу играть халтуру на нашем Выпускном.

Перед этим, мы обращались к руководству школы с предложением своих услуг на вечере, бесплатно, но нас не послушали, а наняли «Кристалл». В твоей родной школе тебя и за музыканта не держат! Что уж говорить про пророков с их попытками пророчить в отечестве по месту рождения...

Разумеется, «Кристалл» имел давно отстоявшуюся репутацию. Саша Баша, после музшколы по классу фортепиано, вполне прилично играл: и «семь-сорок», и вальс, и рок. Но всё равно обидно.

Реванш состоялся уже на конкурсе — у нас имелись скрытые резервы.

Во-1-х, Павел Митрофанович позволил нам взять у киномехаников усилитель на 50 ватт. А во-2-х, мы победили ещё до того, как зазвучала музыка, и уже одним нашим появлением на сцене показали — кому судьба предуготовила сегодня лавры.

Ну хорошо, допустим у тебя есть электроорган и фортепианное образование, и есть музыканты натасканные на халтурах, но кому какое до всего этого дело в минуту, когда:

— ...А сейчас на эту уютную сцену летнего кинотеатра Городского Парка Отдыха, мы приглашаем вокально-инструментальный ансамбль… Орфеи!!

И тут выходят четыре чувака с тремя (!) рогатыми (!!) гитарами!!!

А плюс к тому на них, на всех и на каждом из четверых...

...БЕЛЫЕ ШТАНЫ!!!.. ДА!!

О-о!. Нет ни малейшей возможности, хотя бы даже отдалённо, передать смысл белых штанов в Конотопе 1971 года. Прикид на уровне божественных одеяний, а яснее не объяснить, потому что наш триумф опередил всемирный рассвет джинсовой цивилизации.

Откуда БЕЛЫЕ ШТАНЫ? В Универмаг напротив Главпочтамта завезли так называемую «парусину для хозяйственных нужд», 1 руб. 20 коп. за метр. После первой же стирки материал превращался в обвисшую серую мешковину, но мы-то вышли нестираными! В девственной белизне архангелов с рогатыми гитарами…

Мать пошила их — на каждого из четверых, за два дня до выступления — текущая брючная мода успела аннулировать широкий пояс на талии, да и вообще хоть какой. Штаны стильного чувака начинались у него на бёдрах, посерёдке. На одни штаны не требовалось больше одного метра и десяти сантиметров «парусины».

Ложкой дёгтя стало лишь то, что я облажался с подпеванием в «Жёлтой реке». На репетициях, Чуба морщился на мою терцию в бэкапном вокале, а на распевке, перед самым выходом на конкурсную сцену, он вообще за голову схватился. Так что когда нам надо было вдвоём орать в один микрофон "Yellow River! Yellow River!", я только лишь разевал рот. По-рыбьи, без звука.

Тот же фокус как с пением «Интернационала» на общем собрании комсомольцев школы № 13 или при исполнении «Иерихона» с отключённым микрофоном на игре КВН.

Чуба строил мне круглые глаза с той стороны от микрофонной стойки, что я оставил его без терции, но это не помогало. Орфеи одержали блистательную победу, но на моём вокальном будущем был поставлен бесповоротный крест.

Но всё равно — мы смогли!. Да! Мы сделали это!

* * *