Десять лет назад из меня сделали ниву просвещения и принялись возделывать её для обращения меня в нужный текущему обществу член. Полагаю, пахари, сеятели и прочие пед-селекционеры достигли, в основном, стоящие перед ними цели.
Из сопливого октябрёнка, я вырос в ленивого комсорга школы, взвалив главную из своих обязанностей — сбор комсомольских взносов от рядовых членов ВЛКСМ — на свою заместительницу. И я перестал плевать в небо, осознав бессмысленность подобных закидонов. При наличии всемирного тяготения, это бесполезно, и противозаконно по отношению к сэру Исааку Ньютону…
. .. .
И пусть мне не хватало энтузиазма, чтобы на общих собраниях комсомольской организации школы № 13 петь «Интернационал», совместно с грамзаписью Большого Академического Хора, я твёрдо верил, что СССР является оплотом нерушимого мира во всём мире (достаточно вспомнить красные флажки с жёлтым голубем для радостных подмахиваний Советским народом в ходе праздничных демонстраций).
Вообще-то, мы самые сильные в чём угодно, единственное отставание наметилось только в музыке. Любая песня «Битлз» содержит больше забойных аккордов, чем всё Советское песенное творчество. А причина такой плачевности — что у нас песни поголовно стартуют в ля-миноре…
Вот только не стоит Битлам лезть в политику. Кто дал право Джону Леннону объявлять, будто Советский Союз — Фашистское государство? Это ведь у нас 20 миллионов павших за одну только Отечественную войну с Фашизмом. Так что «Битлз» лучше бы занимались только музыкой.
Но всё равно Фурцева — сука поганая, что не пустила их гастролировать по Союзу. Сама-то послушала, за закрытыми дверями, насладилась в своём министерстве культуры, а потом — извините, ребята, но наш слушатель не готов понять вашу музыку. Ну, не крыса, а? А они же готовились, даже и хит уже написали «Back to the USSR», специально под это турнэ.
. .. .
Что касается школьной программы, то химию я вообще не постиг, как и алгебру с тригонометрией, и ряд прочих предметов, до которых всё никак руки не доходили. Зато меня обучили отличать помещика Фамусова от его создателя, дипломата Грибоедова. Даже и с меньшим запасом знаний вступают на путь в светлое будущее...
А что-то менять, дополнять — уже поздно: срок истёк. До выпускных экзаменов рукой подать, а дальше — Выпускной Вечер, и романтическая ночь коллективного брождения выпускников, которые уже не одноклассники, но первый рассвет своей новой жизни всё ещё должны встречать вместе, по традиции производства Мосфильм.
Однако всё это отходило на второй план перед кое-чем по-настоящему важным.
Конкурс на звание Лучшего Вокально-Инструментального Ансамбля, он же ВИА.
Да, мы готовились участвовать в конкурсе, объявленном Горкомом комсомола. Так вы ВИА хотите? Вы полýчите ВИА!
~ ~ ~
Всю предшествующую зиму, задолго до того и не подозревая даже, что будет проводиться такой конкурс, мы занимались изготовлением электрогитар по чертежам и схемам в журналах «РАДИО» и «Юный Техник».
Поначалу мы экспериментировали с пьезоэлементами. Устанавливали их на обычные акустические гитары. Да, звук усиливался, как от микрофона всунутого гитаре под деку, но ничего общего с характерным звуком гитары электрической.
К тому же, дрова за 7 рублей 50 копеек не смотрятся как инструменты на чёрно-белых фотках различных рок-групп, с волосами до середины спины.
Размечтался о гитаре с крутыми рогами? Выпиливай корпус из трёхсантиметровой фанеры.
Больше всего возни уйдёт на гриф. Гитары, изготовленные нами в строгом соответствии чертежам из журналов для продвинутых технарей, не строили.
Что значит «не строили»? Ну, если дёрнешь струну, прижав на двенадцатом ладу, а потом её же, но уже отпущенную, получишь один и тот же звук, просто через октаву. А наши поделки испускали несхожие ноты; — гитары «не строили». Вот что это значит...
Пришлось на корпуса из толстой фанеры ставить грифы от обычных гитар. Однако на рогатом корпусе гриф с головкой обычной гитары, с её прорезями для натяжки струн, смотрится как на корове седло.
Для устранения кричащей нестыковки, ты должен аккуратненько выпилить и снять фабричную головку, а на её место изготовить и произвести подгонку самодельной, где все 6 колышков (или 4, в случае бас-гитары) развёрнуты на 90° прочь от плоскости грифа.
Электросхемы гитарной оснастки паял отец, и он же принёс из РемБазы экранированный провод в металлической оплётке, — для подключения гитары в усилитель. Без такого провода электрогитара фонит диким воем, который неподвластен простым смертным.
Испытания проводились в нашей хате. На стадии разработки, изделие подключалось в древний радиоприёмник. Отец сказал, что это без разницы — если так заиграет, то через усилитель вообще начнёт бацать как миленькая...
Главная морока в электро-области — звукосниматель. Маленькая такая коробочка, крепится под струнами, но бесконтактно, а в ней отдельная катушка для съёма звука каждой струны, когда вибрирует. Одна катушка — это шестьсот витков медной проволоки тонкой, как волосок. Наматывать вручную. Теперь осталось умножить на шесть, по количеству катушек, чтобы получился звукосниматель.
. .. .
Наконец, — всё собрано. Радиоприёмник подпрыгивает на своей тумбочке, вот-вот лопнет, рассыпаясь на составные, разорванный громом сталистых аккордов и дикими взвывами риффов, что глушат материнские вопли протеста из кухни.
. Ух-ты! Мы — счастливы. Бомба! Отец тоже доволен. Хе-хе!..
. .. .
Теперь можешь всё разобрать на части, и заровнять фанеру корпуса наждачной бумагой, зашпаклевать и снова шлифовать, уже более нежной шкуркой, под пульверизатор (могу поспорить — выкрасишь красным), и — заново собрать свою уже сияющую электрогитару. Балдей!
Так что мы имели полное право (и снаряжение!) предстать на конкурсе, объявленном Горкомом комсомола, которому нельзя отстать от свежих требований жизни.
. .. .
Количественно, претендентов на лавры лучших из лучших ВИА в Конотопе набралось ровно 2:
1) ВИА «Кристалл» при Доме Культуры имени Луначарского (он же Лунатик);
2) ВИА «Орфеи» при Клубе Конотопского Паровозо-Вагоноремонтного Завода (он же Клуб КПВРЗ).
Ребята из Лунатика не первый год в деле. На электрооргане у них шпилит Саша Баша, который закончил музшколу по классу фортепиано. Помимо руководства «Кристаллом», он ещё и капитанствовал в команде КВН престижной школы № 11, которая нас сделала напоследок.
Не ограничиваясь концертами в Лунатике, Кристаллинцы играли и «халтуру». То есть продавали живую музыку — (извлечённую из электрооргана, пары гитар и барабанов) — за живую деньгу́: на свадьбах, днях рождениях, вечерах отдыха...
Нас тоже было четверо, мы ни хрена не рубили в музграмоте (кроме Чубы, с его четырьмя годами в музшколе по классу баяна), но за нами стоял Клуб, и мы были плотью от плоти Посёлка КПВРЗ…
~ ~ ~
Если техническую мощь мы наращивали у нас на хате, то Клуб предоставлял «Орфеям» возможность музыкального образования. (Опять-таки не тревожа Чубу и его баян, который позволил ему запросто освоить бас гитару, — её партия совпадает с тем, что пальцы левой кисти баяниста играют на кнопочках басов).
По совокупности всех этих причин, на концерт классической гитары в Клубе, о котором извещала скромная афиша лауреата-исполнителя Зверева из Киевской Филармонии, явились только два Орфея — Владя и я, потому что Чепе оно и вовсе не надо, он ведь не гитарист, а барабанщик нашего ВИА…
. .. .
Вестибюль Клуба удивил непривычной людностью, и вдоль прямого марша на второй этаж тоже стоят и ждут. В основном хлопцы. А ведь и не подумал бы никогда, что молодёжь Посёлка так любит гитарную классику.
С контрамаркой в кармане, мы тормознулись в общей толпе, на верхней площадке у входа в зал.
Вдруг снизу, от вестибюля, вверх по широким красным ступеням лестницы, и среди хлопцев около нас, зашелестало — типа шуршания ветерка, мчащего со спешным сообщением «ща ливанёт!» — голоса, в полшёпота, объявляли друг другу: «Вафлистки! Вафлистки идут!» С первого этажа, по прямому пролёту восходили две девушки.
Площадка встретила их пару мёртвой тишиной и намертво прикованными к ним взглядами. Меня поразила молочная чистота кожи девичьих лиц.
Меж тесных стен поголовного немого вытаращенного молчания, они свернули вправо, уходя в зеркальный зал балетной студии, где проводился вечер отдыха бурсаков ГПТУ-4…
А мы с Владей покинули толпу, что оживала перед парой дверей, распахнутых одна напротив другой, и повернули влево, — влиться в горстку зрителей-слушателей черноволосого Гитариста Лауреата, в его классическом чёрном костюме «тройке» и в толстенных линзах, охваченных чёрной оправой.
Двух первых рядов с лихвой хватило для слушателей, рассевшихся на почтительном расстоянии друг от друга. Он возвышался над нами, на стуле у самого края авансцены.
Через проём едва раздвинутого занавеса цедился скудный свет полуосвещённой сцены. Он объявлял непонятные названия произведений и никогда не слыханные имена авторов музыки, а потом их же исполнял на своей акустической гитаре.
Но это не было тем, что мы привыкли считать игрой на гитаре. Что-то невообразимое. Недостижимое нечто…
. .. .
После концерта мы с Владей постучали в дверь комнаты на первом этаже, где он укладывал свой классический чёрный костюм в твёрдый чёрный футляр гитары. Мы представились как желающие научиться играть на гитаре. Что делать? С чего начать?
И он дал нам бесплатный мастер-класс. Он вынул обратно свой сложенный чёрный костюм, и достал гитару из коробки жёсткого футляра, и показал, как извлекать полнозвучные флажколеты.
Затем он сложил все вещи обратно, и ушёл на Вокзал со своим футляром, чтобы ехать в ночи через её беспросветность куда-то ещё. Но, прежде чем выйти из комнаты, Лауреат Зверев посоветовал нам найти Польские музыкальные журналы, где часто печатают песни «Битлз», со словами и табулатурой поверх нотного стана...
Жаль, что в Конотопских киосках и слыхом не слыхивали про такие журналы...
вверх-скок