Бутыль #39 ~ Эпиложная ~

Я — писатель. Это случилось не потому, что меня выдвинули, назначили или же как-то обучили: а да ху.. ничего там, то есть... подобного! В чашу сию меня угораздило прежде, чем Серафима Сергеевна вложила лакированную ручку с пёрышком (которое не забывай периодически обмакивать) в закрепощённо стиснутые пальцы первоклашки — мои...

А дальше — иди да исполняй задуманное х3 кем из х3 откуда, когда меня на свете ещё и близко не было. А и ж предусмотрело падло, что я такой старательно послушный исполнитель…

Писательство — неискоренимая черта, неотделимая, хоть ты ослепи, как Н. Островский.

Правда, писал он хреновенько и херню, но всё же лучше, чем слепоглухонемые от рождения или доведённые до той же кондиции обязательным средним.

Как писатель, я пишу свою картину мира — каким его вижу. Картина эта незыблема и неисправима: на корректуру нет охоты, да и времени тоже, и потому мои взгляды консервативно упрямы — меня невозможно переубедить. Ну а выбить из меня отказ от собственных слов и мировоззрений любой дурак сумеет.

Но если трезво рассудить — оно мне нада? Все эти муки грёбаного творчества, безответно изливаемые на клаву ПК? А она, кстати, тоже жертва, причём и вовсе ни за что.

Чудовищно изощрённейший садизм по отношению к аксессуару и, вдобавок, самоистязание себя, любимого.

Для эдаких эксцессов тебя должны зачать, по крайней мере, Салтычиха с Малютой Скуратовым (куда, кстати, запропастилось моё свидетельство о рождении?).

(А и хто это там вякнул «на роду написано...»? Ну то дайте мне того родописца на 17, максимум, минут, и он чистосердечно подпишет, сука, добровольное признание, шо выводил те письмена по указке трёх, как минимум, имперлистических разведок!)

Конечно же, мне интересен любой отклик на мою писанину. Но вот которая уже бутыль сходит с рук моих в теченье оцифрованного Гольфстрима, а в ответ — тишина, ни всплеска хвостиком игривой золотой рыбки, ни даже закоренелый в пессимизме альбатрос не крякнет: «Эй, Титаник, твою мать! ты ж прямиком на айсберг прёшь!» (как будто это остановит нас, даст уклониться или же отменит предустановленное ещё до сотворенья мира!)

Впрочем, обитателей морей понять несложно — Интернету только-только 25 и не привыкли ещё люди открыто думать, а и к тому же, наученные читать между строк, в упор не видят сказанного напрямую. В свои-то 25 я попугливей был, хоть и патлатее.

Да что скрывать, столь вымогательские настроения чётко высвечивают присущий мне эгоизм — эва губу раскатал, чтобы со стороны, хоть чем-то, отвлекали от всё одних и тех же Старших Братьев (лощёные перчаточные куклы, каждая натянута на три пальца — ВПК соответственной принадлежности). Сидят за скользко полированным столом переговоров, делят неровные горы Карабаха: «Эти залежи урана в Кельбаджаре — тебе, а этот кусок приятного климата под военные базы — мне».

И вслед за этим (а также вследствие) премьер Армении (не-Армянин), отдаёт жизни 7.5 тысяч молодых парней во исполнение плано-начертаний Братанов, и по шоссе, через неописуемую красу горной природы, несутся громадные фуры SPAYKA, с грузом из человечьего мяса, подпорченного шрапнелью кассетных бомб, белым фосфором и осколками старомодных Градов...

Мир с тех пор изменился неузнаваемо. Он стал удобней, динамичнее, добрее, чище.

Мне всё труднее приноравливаться к ритму его повседневности, к его гадским, ведьмацким виджетам-гаджетам.

Но это всё мои проблемы, должно быть возрастное, что нет привычки носить при себе паспорт беженца, показывать его вежливым Российским миротворцам в свежеоттяпанной колонии.

Всё ещё не втянусь никак, что за городской чертой бригаду ремонтников Степанакертского водоканала, с криком «сиктырь эрменлярь!», расстреливает из табельного пистолета неизвестный в камуфляжке (не-Азербайджанец), потому что миротворцы невнятно объяснили по мобильной связи, что тут будут вестись ремонтные работы.

Потому что в этот час, в Шуше, очередной несменяемыш (а чё? кабутта только Старшим можно?) обряженный в крутую камуфляжку, самонакручивается воплями в микрофон перед лицом видеокамер, чтоб целый весь Азербайджан сплотился и приободрился: какой, оказывается, у нас боевой наследный хан-рулевой. Илхам яша сын! Sieg heil!

(Ефрейтор Шикльгрубер в этот миг осклабился злорадно: "Genau das hatte ich gesagt! Das dritte Reich ist unsterblich!.. Ja! Ja, meine lieben Herren! Sieg heil!.")

Потому что очередной пацан, 20 лет от роду, остывает на склоне, стрельнутый насмерть очередным Героем Нации, кровь вытекает через новую дырку в старой рабочей футболке, красная-красная кровь, которая через час не станет травой, у неё более важная функция — она средство платежей при купле-продаже земли, чинов, орденских планок…

Потому что очередная мать всплеснула руками, ударила их о свои колени и кричит: "Вай! балас! вай!"

Потому что очередному брату вкладывают в руки оружие для священной мести.

Потому что

The Show Must Go On!

Потому что оно убийственно предсказуемо, это fucking Show.

И на Востоке, при всех его тонкостях, и на техно-бюро-плуто-прагматичном Западе, и в прочих сторонах света глобусно земного шара, но мне туда не надо, я устал от этой неизменно низменной монотонности.

Мне бы просто развести огородик, поливать капустную грядку, в ожидании топота копыт конного контуберниума преторианцев, скачущих по мою душу.

А и таки прискачут, никуда они, голубчики, не денутся, ибо что было, то и будет... или это я уже говорил?... ну в общем…

Просто хочется ещё раз признаться в любви и, как завещал великий Юлий (Чешской национальной принадлежности), ещё раз предупредить:

Люди! Не становитесь запчастями войны! Вы способны на большее!

Не позволяйте загонять себя в глобальные периметры принудительной вакцинации! Вы не скот бессловесный, вы достойны лучшего!

Или я слишком многого хочу? А?.. Люди?

Ау!!

Что? Опять? Так и есть! Забыл мобильник поставить на зарядку, а добиваюсь, чтоб хоть кто меня услышал...

Бы-ля-а-дь!.