Бутыль #26 ~ Re-union ~

День не задался с самого утра. Положила сахар в чайную чашку, а как стала поднимать сахарницу на полку, та вдруг из рук на пол — прыг! и расплескала хвостатую россыпь по всей, блин, кухне…

Ну вот, бери, блин, Майа, веник, сука, и принимайся за уборку! Раз уж руки не оттуда растут, а на работу сегодня не идти. Та грёбаная сучка, хозяйка типа салона, типа книжного, вчера сказала, завтра, мол, не приходи, у тебя отгул.

Ну это ж охренеть не встать, до какой она степени вообще долбанутая, та стерва старая — меняет прикид три раза за день!.

То кринолины на ней, то эпоха Елизаветы Целки из династии Тюдоров, если, конечно, вообще не в мини-бикини по салону шастает. Перед закрытием уже насилу вспомнишь какой день был с утра, вообще.

Неужели все женщины в таком возрасте настолько же сдвигаются? Вот всего только и пользы от неё, что заставила Майу выучиться письму и чтению.

Сначала совсем в голову не лезло — уфф! этот грёбаный «Золотой Ключик». Но потом как-то пошло и пошло, и даже интересно стало, чем это та сучка Мальвина волосы красила, ну не синькой же?

Потом собралась обед сготовить, а на полке — упс! одна всего ложка сухих ракушек в целлофане.

Вот спрашивается, нахрена такой вот мизер оставлять? Ведь видишь, что там от силы ложка наскребётся — так вбухай же ж всё, до конца. Нет, блин, в целлофане закрутила и на полку закинула.

Иногда Майе трудно понять саму себя...

В общем, как ни верти, придётся прошвырнуться в супермаркет. Всё равно по телеку одна и та же потетень — какие эти Украинцы фашисты, и вовсе не жалеют своё же мирное население...

Ну не сразу, конечно, пока надумаешься какой прикид пойдёт под такое вот настроение.

. . .

В супермаркете, из бывших типа коллег одна только Настя и осталась. Сидит на кассе. Ей с её ожирением работу менять лень.

А тот придурок, через двух в очереди сзади, уж до того пялился, как только зенки не повыпадали, как будто в жизни не видал женский зад.

Хотя конечно зад у Майи то, что нада — не жирный, но кругленький, а не как у тех подиумных сучек, что вихляют свою тощую тазовую кость, туда-сюда.

Ну если б ты одна была такая — тогда б ещё допустим, а то ж, блин, взвод клонированной Даши-Маши в разных прикидах и разноцветных париках — от бедра ать-два! от бедра ать-два! дрессура выездки лошар, Олимпийский вид спорта.

А уже как возвращалась, ну прямо на подходе к своему подъезду, то вообще каблук сломался.

Нет, ну это полный, блин, пипец! Одной ногой ты нормальная, а другую на цыпочках держи, вродь как типа подкрадываешься пугануть кого-то...

Потом ещё и лифт полчаса не спускался, какая-то падлюга где-то наверху не пускала, чтобы дверь закрылась.

Притарахтал, наконец-то. Выходит парочка, наверное, молодожёны, с младенцем. Бебиёнок лапонька такая, глазёнки круглые, губки развесил.

Вышла на своём седьмом, открыла и, ещё с прихожей, усекла — чёт совсем тут не того.

Каблуки слягнула, на цыпочках до комнаты, из коридора — глядь! Ну так же ж, блин, и есть — на диване под балконной дверью какой-то бомж в синем бушлате дрыхнет.

Здрасьте-жопа-новый-год-и-с-лёгким-паром!

Не то, чтоб Майа слишком испугалась, она такие приёмчики переняла от вышибал бара «Мало Не Будет», что бить по яйцам — это вообще детский лепет, по сравнению.

Но, на всякий, тихонечко на кухню сходила, за молотком для мяса.

Как этот бомжара вообще зашёл-то?

. . .

– Эй ты! А ну — падъём!

Он вскинулся, глазами хлопает и трёт ладонью губы.

– Ты как зашёл? Чё те тут нада?

– Майа…

Без всплеска, слишком знакомый взгляд вошёл в глубь её глаз.

– Нябадя… а… А борода... где?

Молоток, из обмякших пальцев, как-то сам соскользнул на пол и, потихонечку, — стук...

– Вообще-то я Иннокентий.

– Чё ты мелешь? Какой ещё Иннокентий? Первый? Второй? Третий?

– Третий... Х-3.

– Ну а и кто бы сомневался, Х самого большого калибра.

– Погодь, а это ты откуда столько Инокентиев насчитала? У тебя аж столько их было?

– Сколько было — все мои... я ж, в том салоне для сдвинутых, на чтение книжек подсела. Когда клиентов нет, листаю всякое. Недавно «Священный Вертеп» подвернулся, Французского блоггера Таксиля.

Мама дорогая! Шо вытворяли! Даже с дочками…

Такая порнуха и на Х-сайтах редко попадается.

Инокентий Третий самый крутой из римских пап. Я тебе отвечаю!... Это он приучил всех князей с императорами, чтоб те ему туфлю целовали.

– Педик что ли?

– Для уважения. Дурак! И зубы мне тут не заговаривай — куда бороду дел?

– Ну… этта… меня утром Эсма обула, как хотела... размазала, каррочи… потом Х-2 про Атоса рассказал, а сам облезлый весь… меня, в натуре, всё эт как-то цапануло… а тут парикмахерская, ну и зашёл… только у них с пиастра сдачи не нашлось…

– Тяжёлый случай… похоже ты теперь не только бороды лишённый.

– Ну чё ты прикопалась к той бороде?

– Чё? Да? Чё? Пропал хер знает куда, а ты сиди тут, переживай. Потом является с босой рожей! Где был?

– На Острове.

– Маладец! Ну просто капец какой ма-ла-дец! На Васильевском? Или Хонсю?

– Да ладно тебе… Крыса убили. Когда я пошёл с ним для тебя договориться.

– Ка… как убили?

– Два раза шмальнул. Мордоворот Дона.

– А ты где был?

– Он гад из-за спины, не видел я.

– Тебя хоть не задело, Нябадя?

– Да Иннокентий я.

– Опять? Третий? Или всё же фамилию скажешь?

– Не скажу, не знаю я.

Он поднялся с дивана и подошёл к стеклу двери на балкон, упёр лоб в прозрачную твёрдость. Майа присела на диван:

– Слушай, если ты в розыске, тогда мне прямо скажи.

Всё так же загородив спиной неясный свет пасмурного дня, он, с негромкой тоской, отозвался:

– Да не знаю я… Крыса жалко. Он пьесы писал.

– Хорошие хоть?

– Как будто я читал. Дон подошёл. Ляля-фафа. Потом над головой — бэнг! блысь!

Он принялся ходить по комнате, от балкона до двери в прихожую и обратно: свежевыбритый подбородок втиснут в тесный ковшик ладони, невидящий взгляд бороздит пол под ногами.

Потом, отстраняя смурную хмурь бесплодных попыток припомнить: за что и кто объявлял на него розыск, он спросил:

– А у тебя фамилия как?

– Варингова.

Как вкопанный, застыл он словно столб, точняк по центру комнаты.

– WARRING MAYA?!..

– Ну где-то так.

– Ахху… – однако не договорил, пресёкся и вновь переключился на хождение.

После пары ходок, сформировался очередной вопрос:

– А Крыс тебе зачем был?

– Задержка у меня, а у него повсюду блат, знакомства. Ну были, то есть.

– Что ещё за задержка?

– Дурак ты, Нябадя.

– Я – Иннокентий!..

– Всё равно дурак. Оба вы дураки... Ну иди же сюда уже…

* * *