самое-пресамое
финальное произведение

Через месяц команда КВН школы № 13 неожиданно для всех одержала свою первую победу. В первом конкурсе игры — конкурс Приветствий — Куба и я вышли на сцену в настоящих фраках и треуголках из костюмерной Тёти Тани в Клубе КПВРЗ.

Наполеон (в моём исполнении) в его коронной позе — правая рука на груди фрака, левая сжата в кулак и возложена на поясницу поверх ягодиц — с проникновенной лиричностью продекламировал крылатую строку:

“Москва! Как много в этом звуке..!”

Резко стряхнув невольную очарованность высокой поэзией, я обернулся к Маршалу Мюрату и отрывисто распорядился: «Москву спалить!»

Куба шмыгнул носом и ответил: «Бу зделана, Сир!»

Зал грянул хохотом, и остальные игроки нашей команды вышли на сцену в нормальной одежде и треуголках из Ватмана, под звуки закулисного баяна. Мы ещё пару раз пошутили и выиграли конкурс, а там и всю игру.

И в такой же непринуждённой манере, с франтовато вальяжным шармом, дошли мы до финала в мае. Потому что все уже знали, что мы команда сильная, и если нашим шуткам не смеяться, то чьим же вообще?

На непременном во всякой игре конкурсе Капитанов, мне стоило лишь принять Бонапартовскую позу, да повести челюстью, справа налево, следуя пологому подъёму, в духе Муссолини, чтоб зал с готовностью заржал.

Единственно, что мне не нравилось — сценарий нашего победного начала был списан с телека. Мы просто скопировали выход команды КВН, что играла на ЦТ за два года до нас.

На мои угрызения совести, Володя Гуревич отвечал затяжным смехом и многократными повторами, что победителей не судят. Но всё равно, это же, как подписать своим именем не своё произведение…

. .. .

И вот истекают заключительные секунды текущей финальной игры, Председатель Жюри, умело накачивая драматизм ожидания, объявляет в свой микрофон: «И победителем... становится… команда школы №… 13!»

Всё ещё не веря услышанному, я вместе со всем залом ору: «А-а-а-а!» и оборачиваюсь на нашу команду, что бегут на меня: и Куба, и Чепа, и Саша Униат из девятого класса, и Саша Родионенко из нашего, и все, и тоже орут: «А-а-а-а!» на бегу.

Но вдруг вместо них на меня летит белый свет между синих коротких занавесей с потолка. Я не сразу понял, что это флуоресцентные лампы над сценой подлетают ко мне и уносятся прочь. Что это ребята нашей команды меня качают…

. .. .

На следующий год победа тоже была за нами, но обошлось без подбросов Капитана. Отмолился.

Уже в десятом классе, перед выпуском, мы дошли до финала, но уступили престижной школе № 11.

На заключительной игре сезона мы опять повторили выступление команды КВН на Центральном Телевидении, но уже за текущий год. Игра по телеку слишком у многих не успела изгладиться из памяти, и нас обвинили в наглом плагиате...

Но всё это только ещё предстояло в далёком будущем, а пока что я слушал пламенную речь про смену школьных поколений, про новую кровь и свежие подходы, и гýпанье из моего носа перемещалось в затылок.

С изумлением думал я о мгновенных переменах изменчивой фортуны; в один и тот же день: из потоптанного лыжника — в Капитаны, чёрт побери!

Так что, мне не пристало сетовать на монотонность своей судьбы. Просто с того дня мой безупречно Римский нос так и остался малость свёрнутым вправо...

~ ~ ~

Судьба, она же фортуна, не в состоянии удерживать прямой курс. Она ходит по синусоиде, как алкаш на поддаче, да плюс к тому ещё и волнообразно — ей так забавнее: то вверх, то вниз, взгорок-овраг, гребень-колдобина...

Всего день тому, например, Володя Гуревич, хохоча своим весёлым смехом, вручил мне почтовую открытку, что пришла в школу № 13 на моё имя. Её отправила девушка, которая как взрослая, участница Областной Олимпиады по Физике, теперь вот поздравляет с нашей победой в КВН. Ещё и строку Маяковского под конец ввернула, с пожеланием:

“светить везде, светить всегда!..”

Что-то меня сдержало ответить на открытку, то ли смех счастливой гиены, в исполнении Старшего Пионервожатого или стыдно стало, что я, без её позволения и ведома, не раз расстёгивал на ней зелёное пальто, когда мой брат похрапывал у меня под боком на диван-кровати.

А уже сегодня я поехал в Город, потому что сестра сказала, что рядом с Площадью Мира, где летом продают квас из двухколёсной жёлтой бочки-автоприцепа, теперь стоит будка по наполнению ампул шариковых ручек, одна заправка — всего 10 коп.

Такие ампулы можно и новые купить в любом книжном, хоть длинные, хоть короткие, но вдвое дороже — по 20 и по 24 коп.

На обратном пути, в Городском трамвае, я приторчал у плаката, которым занавешено стекло перегородки — изнутри, со стороны кабины водителя. Большой, как разворот листов центральной газеты, только заголовок намного длиннее

«Правила Пользования Трамваем в Городе Конотопе Сумской Области»

Как будто в других городах правила другие, а? Или как будто кто-то, кроме меня, в жизни читал эти Правила…

Правила, как правильно ехать трамваем… как платить 3 копейки… кому уступать места… И заключительная статья про административную ответственность и штраф 3-х-рублёвого размера при поимке за попытку бесплатного проезда.

Хорошее качество бумаги в этом плакате. Толстая, с лоском. Сразу видно, что не газетная.

Кондукторши, с их пухленькими сумками на одной брезентовой бретельке, из трамваев давно поисчезали. Вместо билетов теперь бумажные талоны, которые водитель продаёт через окошечко в двери своих кабинок. На сколько даёшь, — столько и продаст.

Эти окошечки так тупо расположены, приходится к ним гнуться в три погибели. Хотя для вагоновожатой, что у себя в кабинке восседает, высота, конечно, удобная.

А на стенках трамвайных вагонов, между окнами, привинтили коробочки с рычажками. Вставляешь талон ей в прорезь, рычажок дёрнул — клац! — и твой талон в сквозных дырочках, а присмотревшись различаешь цифры.

Когда-никогда пара контролёров поднимется в вагон, на остановке. Просят предъявить талоны для проверки цифр. Они ж в Трамвайном Депо периодически их меняют, потому что хитрожопые, чтоб ты по одному талону целый месяц не ездил.

Но и на хитрую жопу всегда найдётся болт с резьбой. Есть тут такие винторезы, что держат у себя в кармане с десяток пробитых и катаются за так.

Контролёр подойдёт, а он из кармана ту кучу выгребет, потёртые, вот-вот развалятся, второй месяц в кармане ездят, и впаривает: «А откуда я знаю, какой отут с этого не с этого трамвая. Сами шукайте».

Иногда, если контролёр упёртый, то может и залупиться, но чаще переходят следующего проверять…

. .. .

Короче, под этими Правилами стою себе, хотя свободных мест хватает, просто зимой ехать стоя теплее, чем сидя.

Один знакомый хлопец зашёл на Зеленчаке. Правда, по имени не знаю — из выпускного класса в нашей школе, и в Клубе пару раз я его видел.

Ну, он, короче, подходит. Привет, привет. Ну как оно? Да, так ничё. И едем дальше стоя, молча.

Потом смотрю — этот долбодон начинает меня зажимать, как девчонку. Справа окно трамвайное с поручнем поперёк, за спиной у меня кабина водителя с этими долбаными Правилами и тоже поручень. Так этот клоун за эти два поручня ухватился и зажал меня в угол.

— Отвали! — говорю. — Харэ! Завязывай! — Но он только хихикает и глаза свои тупые жмурит, но не отпускает.

Стыдно так. На пассажиров гляну — не много, но с десяток наберётся, а и все, как один, печально так и задумчиво, в окна уставились, как бы на экскурсии они, в столице, и типа там хоть что-то видно, через лёд на тех стёклах.

Короче, я еле выкрутился из его захвата и встал на ступеньку возле двери. Уже там и привёл свою одежду в порядок, потому что и куртка и свитер, ну всё, короче, задралось до голой кожи.

Вот же ж козёл! Если у тебя такой уклон, иди, запишись на секцию Классической Борьбы в спортзале Клуба и трись об своих партнёров на матах, когда по очереди в партер друг друга ставите.

Но до чего унизительно — прославленный Капитан КВН и ляпнулся в такой синусоидальный провал!

~ ~ ~

А следующий гребень высокой волны подкатил в конце апреля, на Всесоюзной Военно-Патриотической Игре «Зарница». Хотя игра пионерская, но с охватом старших классов тоже. А меня назначили Командиром Сводного Отряда школы № 13!

Никаких бумажных погон, никакой делёжки на «синих» и «зелёных», но всем явиться с рюкзаком или ранцем, и чтобы в нём походная амуниция — миска, ложка, игла и нитки.

После построения в школьном дворе, где учитель Физкультуры Иван Иванович проверил пару рюкзаков на предмет наличия всего, что было сказано при себе иметь, мы — с шестого по десятый — вышли на улицу Богдана Хмельницкого, миновали Базар и свернули в улицу Будённого.

Там, оставив Парк КПВРЗ на левом фланге, мы спустились к Болоту, оно же Роща... Густой туман скрывал продвижение колонны на марше.

Мы остановились и учителя Физкультуры — Любовь Ивановна и Иван Иванович — вскрыли запечатанный конверт с инструкциями относительно нашего дальнейшего маршрута и задания.

Далее колонна проследовала до моста развязки пересечения высокой насыпи с остальными железнодорожными путями, от которых отходила ветка к Мясокомбинату. Вдоль этого одиночного пути мы обошли Рощу с левого фланга.

Туман редел, зависая кверху, в просветах меж его клубами проглядывали куски кочковатого поля. Иван Иванович проревел: «В атаку!» и мы побежали по полю с криком «Ура!»

Я мчался в гуще беспорядочной толпы и не чувствовал собственного тела, оно словно бы растворилось в общей атаке, а из всех моих пяти чувств, при мне осталось только зрение, лихорадочно ухватывая скачущие картины косм тумана над кочками и клочьями травы, что прыгали и мчались на меня и — мимо...

Потом, не доходя до Подлипного, мы остановились на поле с редкими древними Вязами. Туман рассеялся совершенно, и день стал ярко солнечным.

Из села подъехала настоящая армейская полевая кухня — двухколёсный прицеп цвета хаки. Нас накормили горячим супом. Последовал форсированный марш сквозь Рощу. И мы вернулись во двор школы, где снова построились.

Как командир я стоял лицом к строю — с шестого по десятый — и какой-то незнакомый оператор стрекотал своей ручной кинокамерой, снимая нас на плёнку.

. .. .

В следующий понедельник Володя Шерудило обидно (но очень забавно) изображал меня перед общим строем — сутулый слабачок с провисшими плечами, но стоит камере обернуться в мою сторону, — выпячиваю грудь колесом и тянусь на цыпочки.

* * *