О, да, упоминание, всё-таки, отыщется. В те годы, когда он жил богатой жизнью в Лондоне, ей, для уплаты долга, пришлось занять сорок шиллингов у пастуха её отца. Так объяснитесь же. И истолкуйте заодно его лебединую песнь, где он превознёс её перед потомством.
Он обернул лицо к их молчанию.
На что, подумав, Эглинтон:
– Ты о завещаньи.
Его истолковали, помнится, юристы –
Ей назначалась вдовья часть
Как требует закон.
По мнению судейских, в законах он был дока.
За ним, кривляясь Сатана, Насмешник:
– И потому её не помянул он
В начальном варианте, где не забыл
Подарочки для внучки, для дочерей своих,
Сестре, и для дружков своих старинных
в Стратфорде
И в Лондоне. И уж потом, когда был принуждён,
Как полагаю, упомянуть её,
Ей отказал свою он
Подержанную
Кровать.
ПУНКТ
Онейоставил
Подержанную
Ржаную
Держапод
Ставилкро
Овва!
– У деревенских красавиц не густо было с движимым в те времена, – отметил Джон Эглинтон, – как и нынче, если наши пьесы из крестьянской жизни верны прототипу.
– Он был богатым сельским джентльменом, – сказал Стефен, – имел и герб и поместье в Стратфорде, и дом в Ирланд-ярде, был капиталистом-акционером, законодателем, имел ренту с фермы. Так отчего же не оставил ей свою лучшую кровать, если желал, чтоб ей оставшиеся ночи она дохрапывала мирно?
– Ясно, что было две кровати, лучшая и подержанная, – подметил м-р Подержаный Бест тонко.
– Separatio a mensa et a thalamo латынь: "стол отдельно, комната отдельно", – приулучшил Хват Малиган и получил улыбки.
– У древних поминаются знаменитые кровати, – Ржаной Эглинтон приморщинился, кроватно улыбаясь. – Дайте-ка подумать.
– Древние упоминают, что Стагирит, школяр-шалун и лысый мудрец-язычник, – сказал Стефен, – умирая в ссылке, освобождает и награждает своих рабов, воздаёт должное старшим, выражает желание быть положенным в землю рядом с костьми своей умершей супруги и просит друзей быть добрыми к его старой подружке (не забывайте Нелл Гвин Херпилис) и разрешить ей жить на его вилле.
– Вы имеете в виду, он так умирал? – спросил м-р Бест с легкой озабоченностью. – Я имею ввиду…
– Он умер мертвецки пьяным, – закупорил Хват Малиган. – Кварта эля – королеское блюдо. О, я должен вам пересказать слова Доудена.
– И что же он сказал? – спросил Бестеглинтон. Вильям Шекспир и Компания, лимитед. Вильям народа. О подробностях условий справиться: Е. Доуден, Хайфилд-Хауз.
– Такая прелесть, – любовно выдохнул Хват Малиган. – Я его спросил, что думает он касательно обвинения в педерастии, выдвинутого против барда. Он вскинул руки и сказал: Мы можем лишь отметить, что жизнь в те времена бурлила через край.
Прелесть. Ганимедик.
вверх-скок