– Пошло представление. Актёр, крепко скроенный мужчина с басовитым голосом, выступает из мрака, на нём кольчуга, выброшенная придворным щёголем. Это призрак, король, и не-король, и актёр этот – сам Шекспир, который отделывал Гамлета все годы своей жизни не из тщеславия, а чтоб играть роль призрака. Он произносит слова обращённые к Бербеджу, молодому актёру, стоящему перед ним, по ту сторону савана, которым сам уже окутан, зовёт его по имени:
– Гамлет, я – призрак твоего отца…
Просит внять ему. У него разговор с сыном, с отпрыском своей души, принцем, юным Гамлетом, и с отпрыском своей плоти, Гамнетом Шекспиром, который умер в Стратфорде, чтоб тёзка его жил вечно.
– Так неужели ж, спрашивается, этот актёр Шекспир, призрак по причине отсутствия, в одеждах погребённого датского короля, призрака по причине смерти, взывая к имени собственного сына (живи Гамнет Шекспир, он был бы близнецом принца Гамлета), мог не делать или не замечать логического вывода из этих посылок: ты – лишённый наследства сын, я – убиенный король, повинна твоя мать-королева. Энн Шекспир, урождённая Хатевей.
– Но подобное копанье в семейной жизни великого человека… – взвился Рассел.
И ты туда же, честный пятак?
– …представляют интерес лишь для приходского писаря, а нам главное его пьесы. То есть, упиваясь поэзией Короля Лира, нам нет дела, как жил поэт. Что до жизни, то наши лакеи сообщат о ней и без нас, сказал Вильере де л'Айл. Шпионить и рыться в сплетнях актёрских уборных той поры: как поэт пьянствует, сколько у него долгов. Зачем? Нам достался Король Лир: бессмертное творенье.
Лик м-ра Беста, откликаясь на немой призыв, выразил согласие.
Да струятся над нами волны твои и воды твои,
Мананаан, Мананаан MaкЛир…имена древнеирландского бога моря …
Выкусил, сэр, тот фунт, что он одолжил тебе, когда ты изнывал с голоду. Клянусь, мне нужно было. Вот тебе благородный метал. Ну-ну! Большую часть ты выметал в постель Джорджины Джонсон, дочки священника. Укусы cамоугрызений.
Но ты собираешься вернуть?
О, да.
Когда? Сейчас.
Ну… нет.
Когда же?
Я оплатил свой путь. Я оплатил свой путь.
Так держать. Он с того бока вод Бойна. Круче к северу. Ты должен.
Погоди. Пять месяцев. Молекулы все поменялись. Теперь я другой я. Не тот я, что брал этот фунт.
Ша. Ша.
Ведь я, энтелехия, форма форм, остаюсь я благодаря памяти, что под всеми непрестанно сменяющимися формами.
Я, который грешил, молился и постился. Дитя, которого Конми спас от порки.
Я, я и Я. Я.
А. Э. Я. О.
вверх-скок