самое-пресамое
финальное произведение

Со Славиком Аксяновым у меня сперва были нормальные отношения, хоть я и видел, что в прошлой жизни он служил Нацистским офицером в лагере смерти либо начальником лагеря на Колыме, а в нынешней чересчур любит привлекать к себе внимание пустыми базарами. Но я даже помог ему пилить доски для семейного топчана.

Расстояние от Чабанки до шахты составляло километра два, как и от Новой Дофиновки только без лесополосы вдоль дороги. И посреди пустого поля за мной постоянно увязывались мухи – целым роем. Летят и не отстают. А мне не хотелось привести «хвост» и тем выдать местоположение, якобы, шахты, так что я нашёл чёткий способ сбрасывать мух с хвоста.

Рядом с общежитием стояло длинное строение бывшей фермы. Его-то я и начал применять в качестве шлюза дезинфекции на космическом корабле, который прилетел исследовать неизвестные планеты. Захожу в здание с одного конца—в мушином сопровождении—и топаю на выход в другом конце. Учуяв дух навозный из дней былого, рой впадал в растерянность и рассыпался кто куда в активном поиске того же, но посвежее, а я спокойно выходил на воздух с продуктами из Чабанки, без единой жужжалки следом…

Славик попросил в конторе разрешение на доски с пола в той старой ферме, чтоб сделать топчан для себя с женой, потому что ожидал приезда тёщи. Вот мы и понадёргали оттуда сколько их нужно. Ничего, крепкие оказались, только прибиты слишком длинными гвоздями, но с нами лом был.

Закончили мы заготовку и он заводит обсуждение размеров предстоящего предмета меблировки. На тот момент, у меня уже имелась определённая, чётко развитая нумерологическая система, в которой значение отдельных цифр доводилось до неоспоримой ясности. Так, например, 22 значит «смерть», 24 – «жена», 10 – «секс», и так далее, остаётся лишь комбинировать значения с учётом ситуации. Исходя из назначения изделия, предлагаю ему самый оптимальный вариант длины – 2 метра 10 сантиметров, то есть, 10 на двоих – самое оно, что нужно для молодой семьи. Но он упёрся:

– Хочу 2 метра и 30!

Ну тебе виднее, чего ты там хочешь...

Он раздобыл «козла» откуда-то, на которых дрова пилят, и мы начали. Доску на козла, рулеткой две отметки и – погнали! А когда остановились перекурить, его жена, Люда, проходит к общежитию. На козла показывает и, с явным отвращением, заявляет Славику: –«Даже не надейся, что я на эту гадость лягу!» И ушла, такая вся возмущённая, а я окончательно убедился, что она часть иного мира. Какая нормальная женщина «козла» не видала?

Плюс к тому, она умела читать мысли… Я однажды зашёл к ним в комнату, Славик в телевизор залип и борщ наяривает. Я сказал, что не голодный, сел возле двери и жду пока добьёт свою хавку. А у него за спиной – холодильник, а на холодильнике – зеркало, лицом вниз положено, а у зеркала на рамке – две пластмассовые ножки сзади, чтобы стояло, когда не в лежачем положении. А с того стула, где я сижу, такая открывается картина: Славик упорно ест глазами телевизор и лопатит в себя ложкой борщ, а из волос его вытарчивают две зелёные ножки в форме изогнутых рогов типа лиры, только без струн, они-то зеркалу, конечно, ни к чему. Вот тут я и подумал, совершенно мысленно: –«Эге! Так ты не только Нацист, но ещё и рогатик оказывается!»

Люда эту мою мысль прочитала и прямиком к холодильнику, ножки те зелёные сложить, а потом ещё меня таким выразительно-красноречивым взором одарила. Как бы а тебе какое дело до скелетов в нашем семейном шкафу?! И доедал он уже без рогов.

Ну в общем, когда Славик тот аэродром из половой доски к ним в комнату уволок для испытательных полётов, какая-то, видно, нестыковочка нарисовалась. Через три дня он эту взлётную полосу в бурьяне ножовкой укорачивал. Вот это и называется метод проб и ошибок в действии.

– А шо он ото клеплет?– спросил один махновец другого, когда проходили мимо.

– А то ж как будто бы не видно – станок ебальный.

– А-а...

А что ещё можно ждать от мужиков? Не умеют они изящно преподнести, нумерологически, нет, так и ляпнут навпрямки...

А когда его тёща приехала, он вообще звереть начал. Приходил ко мне в комнату и рожи корчил. Цель его гримас насквозь просматривалась, это он хотел меня до сумасшествия довести...

Один раз Иван, машинист машины № 1, позвал меня пообедать с ним и его помощником у них в штольне. Его жена в Одессе работала, в столовой какого-то военного училища, где обучались также Негры из стран пробудившейся Африки. Ну так эти Афро-Африканцы спросонок не очень-то и голодные, судя по количеству провизии, что она оттуда приносила. Иван как крышку снял с алюминиевой кастрюли, там там до краёв мяса на рёбрах, правда, без гарнира. Мы втроём—Иван, его помощник и я—насилу гекатомбу ту приговорили, костей получилась целая куча. На песке, рядом с опустошённой 5-литровой кастрюлей. А тут Славик за какой-то запчастью пришёл и как увидел тот обглоданный натюрморт каннибалов – аж затрясло его, рожу без симуляции перекосило, должно быть тёщин супчик вспомнился.

Возможно из-за этого, спустя несколько часов, когда жильцы общежития наслаждались прохладой позднего вечера на досках широкой скамьи у входа, он на меня буром попёр, даже один слиток из золотого запаса в бурьянах выхватил, двумя руками над головой вскинул и – в меня запустил. Красивое зрелище получилось – полная луна изливается ясным светом на дугообразную траекторию, по которой летит этот слиток и поблескивает белым, якобы, алюминиевым цветом на фоне бархатной темноты роскошной ночи. (Или я ошибся и шахта, всё же, добывала платину?)

Тут уже мне пришёл черёд убегать в стиле Алика Армянина. Жена Славика, Люда, увела домой Циклопа с арены показательных выступлений…

В следующее своё посещение Одессы, я зашёл в юридическую консультацию, чего совсем не планировал, всё так спонтанно получилось, просто вывеска на глаза подвернулась. Там я спросил, без обнародования имён и географических координат, рекомендаций на случай, если сосед по общежитию донимает.

– Обратитесь в комитет комсомола вашего предприятия.

Ну, блин, и эти из иного мира. Говорю ж – они уже повсюду.

Но если Главный главный это Яковлевич, то кто тогда, чёрт побери, главный инженер? Угадать несложно – кто антипод Творца? Князь тьмы и повелитель всех нечистых во всей его красе.

Это сразу замечалось даже по их отношениям – уважительный, но вооружённый нейтралитет. Вспоминаю как они стояли в стволовом тоннеле и говорили с глазу на глаз – воплощённая корректность! Мастер в его чёрной робе и главный инженер в летней рубашечке и широкий носовой платок вокруг воротничка заломил, чтобы пыль не садилась. Ему б ещё пробковый шлем вместо пластмассовой каски и – готовая картина «Я тут хозяин!» Хотя, конечно, мир подземный его вотчина.