научные            
                   труды

38

В это поверить нелегко, и зарождающаяся надежда всё ещё слишком робка, но — тьфу-тьфу-тьфу! — похоже сжалился таки Славик над Иржи и перестал мытарить исповедями беднягу. Или же попадья покрепче заперла в шкафу винишко. Однако в этой, предельно краткой главке профессор занят лопато-трудотерапией, копает грядку под посев картошки, отходит после запойно непрерывной (треть книги для Большой Книги!) экспозиции своих душевных закоулков.

Из времен прошлых переходит, по определению автора в present continuous (образованностью нигде блеснуть не лишне, за исключением ментовки). И, по ходу копки, мысли всякие глубокие перебирает, де, поздновато для посева, но всё равно взрастёт. Кому и что он хочет этим доказать — неясно.

(Ох, искушён автор в искусстве туману на пустое место напускать! Кой-где брякнуть домотканым афоризмом. Проявить саркастическую позицию касаемо чего уж там взбредёт. А там и главки конец завиднелся. Цок-цок-цок, добежал конёк до стойла в родимой конюшне, отборным овсом похрумкать, вискариком запить с устатку, перед трудами завтрашними, с утреца.)

В отсутствие исповедальников, проговорился Славик про наличие добавочных детей у белого попа и Анны, благоверой спутницы жизни. прежде-то одну лишь поминал, у которой из журнала две-три главки в свой "роман" экспроприировал. А тут вот и прочих помянул, слегка так, между делом, во исполнение авторского наказа. Ну, у той "матрёшки" голова пошире будет, а ты копаешь и — копай давай. Поведай заодно, что тот лесок неподалёку — частная собственность Ватикана. В развитие сюжета эта деталь нихт-нах не вносит, а до конца темпоритмОвой главки на пару строчек ближе, По копеечке и рубль соберётся. О чём угодно может взбрести человеку поверх копаемой им грядки под картошку.

Но тут из-за леса к забору 3 особи женского пола приблизились, от 8 до 80. Славик-то и рад посачковать и, по привычке, к ним с разговором, он же как-никак единственное эротическое начало на весь "роман".

Однако дамы к его попыткам навести мосток отнеслись прохладно, ниже 0 градусов по Цельсию. В ответ ему лишь «найн» да «нихт».

Тогда он (знай наших!) по-английски им: «Так, maybe, это дом вам бывший?» Тут-то мелкая весь дамский камуфляж подрала своим втыком Славику, де, почему фасад дедулькиного дома не ремонтирован, и где цветы, посаженные бабушкой её?

Маманька ей на то: «Гертруда!», за руку — цап, и уволокла туда, откуда приходили, но Варламов до таких мелочей не опускается объяснять. Подошли — и подошли, уволокла — и уволокла, может у них трейлер за тем лесом.

Как думаешь, Алёша? Не смазывает ли наш маститый лыжи в свою беспредельную емелину неделю залить ещё и тему судетских немцев, а? Которых депортировали по плану Ялтинской конференции 1945? За то, что в 1938-м их область, также со стороны, Германии подарена была из мудрых политических соображений.

Однако Славик ещё тот жук, не промах, учуял, что в сюжете жареным запахло и, оставшись наедине с лопатой, клянётся ей свалить отсюда нахер, ещё до созревания картошки. А в качестве магнитика решил он прихватить судью, который в 1945-м повесился на чердаке, из вредности немецкой, чтобы полтергейстом стать. То половицей заскрипит, то чем-то трахнет в неподходящий момент не в том так в том месте жилища. А кое-кому после исповеди даже привиделся один раз.

Конечно, Иржи эти все фата-морганы провозглашает суеверием. Ему по должности не в жилу делить верующих с конкурентом…

39

И снова, как во любой из предыдущих главок, упорный соискатель мастеровито накачивает беспросветность. Зачем? Привычка? Или дальний прицел: забить потуже заряд негативизма, битком, до отвала, чтобы в рассчётный момент поднести фитиль к пушечной казённой части — вона где силы зла! Пли!.. Я был бы счастлив ошибиться.

Да, Иржи, недолго музыка играла, недолго длился отпуск твой. Однако Славику не пеняй, он персонаж подневольный. Ему сказано: «В исповедальню!» и вот он тут, на кресле, жмёт из тебя слезу, что повсюду слякоть, грязь, колючий снег, перчатки потерял, рукам зябко, в трамвае нищая роженица в роддом едет, а у хахаля её билета нет, а тут контролёры, а пролы просто бесчувственная масса, им пофиг на интеллигентно молчаливые призывы идти на штурм Кремля (пролетариату нечего терять, кроме своих жизней) — не жизнь, а гадость просто!

Ну, и пойди покритикуй болезного. Бессердечно ведь тыкать носом пережившего подобные кошмары в далёком 93-м. Пойди попробуй только и — станешь полный ретроград и мизантроп. Доказывать, что мне и хуже приходилось? Не метод: Варламов возликует — моего полку обиженников прибыло!

Да и не тронет никого такое, «чужого горя не бывает» лишь в среде официально отстоявшихся рифмописцев. Но как же быть, Алёша? Что делать?

Да что угодно, бля! Хоть фэнтезийную срань под маркой крути. Но! С одним условием — не лги. Ложь убьёт в тебе творца, напрочь, стопудово.

Помнишь до чего красиво Вова себя представлял, Маяковский: «Я бесценных слов транжир и мот»? Круто ж ведь. Но покривил и вместо транжирства устроил пункт обмена бесценностей на удобства жизни, прилаживаться начал к победившему классу.

Пролетариат? Откуда? Пора тебя в ликбез, Алёха, сдать. Завод Путилова в Питере, Михельсона в Москве, да Демидовские на Урале, к ним хоть даже 400 рабочих из тогдашних Конотопских Механических Мастерских приплюсуй — всё одно на класс не наскребётся. Многомиллионная Российская Империя была страной крестьянской, безоговорочно.

Однако продули мужичьё в Великой Революции. Нашёлся и без них класс победитель, которому, опосредствованно, сдал Маяковский всю свою звонку силу поэта. Впрочем, данный субъект не есть объектом нашего рассмотрения.

Короче, переходящий кубок власти достался чиновникам, они же, по нынешнему, бюрократы, хоть и пытаются рядиться в овечью шкуру номенклатурщиков, в надежде, что под новым термином их не опознают. Но откуда взялся этот класс весь из себя такой победительный? Где его истоки?

Ой, глубоки, однако ж... Господа чиновники произошедши суть из поповского отродья, из дьячков оне, исторически. Приказный дьяк, думный дьяк, дьяк, который в пыточной показание на дыбу вздёрнутого записывает — всё то поповичи.

Вот где и сидит основной символизм «Одсуна», про который и выродившему его составителю невдомёк. Славик, его лирико-автобиографический альтер-эго, плачется как раз таки попу о том, как восприемники его коллег, из одной с ним конфессии, взявшись рулевать, угробили великую страну.

Вспомни, Славик, ту разваленную сараЮшку, мимо которой ты на байдарочке проплыл с пафосным комментом типа — эвон как Советы Русь изуродовали, пока на Украине сало ели. Так то не сарайчик был, а кунст-камера без капитального ремонта. А ты б не грёб себе мимо, а зашёл для ознакомления. Только бейсболку на крылечке скинь, да осторожней — там треть половиц от порога струхла вконец, сказано — нет для ремонта фондов, не выделяются.

«Земля — крестьянам!», «Фабрики — рабочим!», «Миру — мир!»: экспозиция лозунгов по стенам прихожей. Экспонаты первых советских лжей. Комментарии излишни, полагаю. В следующем и единственном, бревенчатом, обескрышенном зале сразу две тематические выставки:

1) «Возможность построения социализма в одной отдельно взятой стране» — расстрелы в ЧК и казни органами её последующих модификаций, подавление крестьянских восстаний ипритом (отравляющий газ времён первой мировой, прекрасно показал себя против «антоновщины»), голодомор в Поволжье и на Украине (репетиция ленинградской «блокады». Из кабинета в Ленсовете товарищу Жданову это просто, что одного приговорить, сидя в составе «расстрельной тройки», что вынести решение приговорившее 800 тысяч «лишних».

А про «блокаду», которая так никогда и не замкнулась, позднее насочиняют «моты бесценных слов»), как и про остальные великие вехи большого пути: перелом хребта народу репрессиями и лагерями, удержание крестьян в скотском состоянии беспаспортных крепостных-колхозников, беспредельный грабёж «родной» страны при развале Союза.

2) «Возможность построения социализма, минуя стадию капиталистического развития» Из аграрной империи страну за волосья втянули в исполнение пятилетних планов строительства экономики, что вылилось в голодные бунты, давимые танками при Хрущёве, и затяжную эпоху дефицитов при Брежневе. И результате ста лет нечеловеческих усилий, в нынешней России возник-таки класс капиталистов — «олигархи», награбившие начальный капитал при развале СССР

Ах, Карл, милый Карл! Как же ты оказался прав — не получается перепрыгнуть твои основополагающие выводы! Жаль, не нашлось начотчика, чтоб вовремя пересказал их, а может органами грохнут за нежелательный уклон от линии партии и правительства.

Так что же делать, Алексей? «В стол» писать или «в сундук» в надежде на очередную оттепель?Не! Зна! Ю!

Да хоть, что хочешь — делай фанфик или блог воистину бесценными словами, лишь бы свой труд не обесценил кривым прицелом на должность, денежные премии, дешёвые висюльки из Сорбонны, Кембриджа, Стокгольма. Это всё — херня, но просто слов не знаю, чтоб выразить насколько.

И своим вакуумом пустопорожность эта из тебя высосет всё без остатку. Вкус жизни, охоту к её простым великим радостям, из коих наипервейшая — чистосердечный смех. Жить не по лжи, значит жить сегодня, не вкладываясь в акции на чёрный день. Учись у птиц небесных, кто-то там учил в своей Нагорной, а может, и попутной проповеди.

Не выучившись — сдохнешь. Тоже невелика беда, — незаменимых нет. А и зачем, по-твоему, мы рождены на этот свет? Главное, чтобы красиво умер, а не при штурме Кремля для передачи помещения последующим бюрократам.

Не окажись в стаде пособников бессмысленной ротации. Живи, как человек не продавший себя.

* * *