И всё же меня неотвязно преследовала томящая надежда, что по телефону Ира говорила со мной радостным таки голосом. Что если?. А и она же не при чём, если тёща надумала выставить меня перед тобой двероломным быдлом. Она наверняка даже не посоветовалась с Ирой, чей голос звучал совсем как у моей Иры…
За подтверждением этих упований, я отправился на Переговорный Пункт Междугородней Телефонной Связи, на одном крыльце с главпочтамтом... Стеклянная дверь и витринные стены отрезали шум трамваев и площадной суеты перед Универмагом. Женщина за длинным прилавком со стеклянным барьерчиком записала в квитанцию город и номер телефона, которому звоню. Я заплатил за три минуты разговора.
Сняв трубку с телефона на своём столе, она сказала кому-то чтобы дали Нежин 4-59-83.
Я сунул квитанцию в задний карман джинсов и стал ещё одним из немногочисленных ожидающих. Когда где-то в другом городе кто-то снимал трубку телефона с заказанным номером, им говорили, что это Конотоп на связи, а чёрный ящик динамика в зале переговорного пункта кричал женским голосом в какую кабину зайти для разговора с тем городом. За стеклом в двери названной кабины вспыхивала лампочка, заливая жёлтым светом тесные стены из прессованных жёлтых листов ДСП. Ожидающий заходил в указанную кабину к телефону на маленькой фанерной полочке в углу над высоким табуретом с малиновым плюшем в обивке сиденья. Не знаю мягким ли было оно или твёрдым, я никогда не садился...
– Алма-Ата! Номер не отвечает. Что будем делать?
– Повторите!– Из динамика плывут отголоски долгих гудков телефона где-то в далёкой Алма-Ате.
– Петрозаводск! Двенадцатая кабина!
О чём разговор в зале станции не слышно, если не начнут орать в трубку из-за плохой связи.
– Алма-Ата! Номер не отвечает. Что будем делать?
– Снимайте!– Посетитель с несбывшимися ожиданиями возвращает квитанцию и получает свои деньги обратно.
– Нежин на линии!
Я захожу в кабину и поворачиваюсь спиной к залу за стеклом врезанным в верхнюю половину туго притянутой двери. Очень трудно говорить, когда сердце трепыхается в са́мом горле.
– Позовите Иру, пожалуйста.
– Кто говорит?
– Сергей Огольцов.
– Сейчас…
– ...Да.
И трепыханье вмиг оборвалось, схваченное холодом вечной мерзлоты, что веет из её голоса. Я здороваюсь, что-то ещё говорю, но слышу, что мне никогда не пробиться сквозь этот намертво схватившийся лёд.
– Послушай, я ничего не прошу, но девочке нужен отец.
– Можешь не беспокоиться, у неё уже есть отец.
– Да? Это… это хорошо.
Разговор окончен.
Я направляюсь прямиком на выход, но из стеклянной клетки тамбура оглядываюсь на кабину, где свет уже погас. И я говорю себе: –«Хороше́нько смотри – номер 7. Усёк? Семёрка – это где тебя распинают»…
~ ~ ~
Столько миль и километров и три часовых пояса между Великобританией и Конотопом, но—поди ж ты!—из-за этого закудыканного королевства или, вернее, из-за коммунистов этого королевства, а если уж совсем в точку, из-за их газеты Morning Star, я не присутствовал на свадьбе своей сестры. Потому что—если внимательно вдуматься—именно из-за Morning Star меня прикрыли в дурдом по новой.
(...ежедневно читая новости, которые полмесяца назад были новостями в Объединённом Королевстве, начинаешь сопереживать лейбористскому движению, а имена Майкла Фута и Тони Бенна уже не настолько пустопорожний звук типа Суслова, или Подгорного или кто там ещё в тех членах их Политбюро того ЦК КПСС.
Глава Британского правительства, Маргарет Тэтчер перестаёт быть «Дорогая госпожа Маргарет Тэтчер!» как при встрече на высшем уровне вычитывает с листа написанной для него речи Леонид Брежнев с троекратным старческим причмоком на каждом втором слове. Она становится той «железной сучкой», которая заморила голодом 29 ирландских парней, за то что они хотели носить свитера домашней вязки в своих тюремных камерах.
То есть, происходит сдвиг в сторону неадекватного восприятия окружающих реалий. Начинаешь вести себя как шахтёр из графства Кент или работник коммунального хозяйства города Манчестер.
Конечно, я мог бы сослаться на недостаточную информированность, ведь жил же я в эпоху застоя, совершенно о том не догадываясь. Но это слабое оправдание, потому что в одинаково недогадливых условиях жил и тот работник КГБ, который ответил на звонок из СМП-615...)
В разгар лета, когда на бескрайних полях нашей необъятной Родины разворачивается страда ежегодной битвы за урожай, когда шахтёры Кузбасса обещают выдать на горá миллионную тонну угля в текущем году, когда он, упомянутый работник КГБ, всё ещё никак не решит ехать ли ему в субботу на дачу в село Жолдаки или же всё-таки махнуть на Десну, откуда вот уже вторую неделю подряд мужики возвращаются с неплохим уловом...
Разбивая летнюю мягкость ленивых раздумий, зазвонил телефон на столе с известием, которое ему нужно как зайцу стоп-сигнал. ЧП. Сидячая забастовка в СМП-615.
Сколько человек?
Один.
Где конкретно?
На крыльце административного корпуса.
– Ничего не предпринимайте до приезда сотрудников.
вверх-скок