В день вашего отъезда ты снова сводила счёты с бельевой верёвкой, которой, конечно же, совсем не место от калитки до крыльца. Ты взяла швабру и начала стукать ею по полувысохшей стирке вдоль верёвки. Мать моя на тебя заорала и жутко потемнела лицом, но ты уже крепко стояла на ногах, только пришлось отнять у тебя швабру.
Мы собирались уже выйти на трамвай и Леночка вызвалась подвезти тебя на багажнике её дамского велосипеда. Все согласились, кроме меня, потому что у меня возникло плохое предчувствие от взглядов, которыми обменялись моя мать и Леночка.
Они посмотрели не друг на друга, а друг другу под ноги, но в этих спрятанных в землю взглядах виделся диалог:
– Точно да?.
– Сделай это!.
Я не выдумываю и не передёргиваю – этот диалог состоялся до того, как случилось остальное, когда Леночка увезла тебя сидящей на багажнике.
Мы с Ирой тоже вышли за калитку. Я очень торопился и даже ушёл вперёд с сумками, пока Ира с матерью всё ещё перебрасывались пустыми, как шарик пинг-понга, фразами.
До конца переулка Котовского оставалось метров тридцать, когда я понял, что правильно торопился, потому что услышал твой пронзительный крик из-за угла. Ты стояла и орала широко раскрытым ртом. Леночка держала свой дамский велосипед и пыталась уговорить тебя не плакать, но ты её не слушала. Рядом торчал из земли врытый в неё ржавый швеллер полуметровой высоты. Единственная железяка вдоль всех заборов на всём полукилометре от Декабристов 13 до конечной трамвая номер три.… Мне всё стало ясно и, чтобы не показать этого, я очень сдержанно попросил Леночку ехать домой, спасибо, дальше мы сами.
Подошедшая Ира начала тебя утешать, но ты ревела до самой конечной из-за такой большой шишки на лбу… Мы ехали трамваем молча, Ира пустым взглядом смотрела в окно. Ты хмуро сидела у неё на коленях, а я на сиденье напротив, абсолютно раздавленный. Как можно жить в мире, где бабушка благословляет внучку на убийство своей другой внучки – этой милой малявки с медным пятаком на лбу, который прижимает её мама, чтобы шишка скорей сошла?. Ира молчала и в электричке, а я даже и не пытался говорить о том, о чём говорить нельзя...
(...теперь у Леночки двое детей, две красивые дочки. Илона и Сашенька… Вы с ней незнакомые друг другу женщины и никто ничего не помнит. Тем более она. Человек устроен забывать о плохом.
Моя мать, впоследствии, стала свидетельницей Иеговы, собрала кипы радужно-глянцевых буклетов для уже спасённых и тех кто ещё только начинает спасаться. И только я во всём и кругом виноват, но честное слово, в том лагере отдыха я не выдержал бы Леночку на своём животе – ей было уже девять лет...)
~ ~ ~
Когда я вернулся в нашу бригаду после отпуска, тротуар перед 50-квартирным прореза́ла глубокая траншея для соединения с основными коммуникациями под асфальтом проспекта Мира. Но плотники СМП-615 сколотили надёжный мостик поперёк неё с перилами для удобства пешеходов.
Я работал лопатой на дне траншеи, когда увидел на мосту Бельтюкова. Он там шагал наряженный в пижонисто-колониальном стиле. Я не хотел привлекать его внимание, но он узнал меня, несмотря на спецовку и каску, поздоровался сверху и представил своей маме – даме в агрессивном декольте, даже и с такой глубины.
Потом они пошли дальше. Он нервничал, а она его опекала чересчур плотно, и я понял истоки его негодования на блядский матриархат, когда под инсулином. И ещё мне подумалось, что та отбывка в психбольнице не была у него последней, ведь он же ходит по́верху, совсем беззащитный от неотступного контроля мамаши, которая, как пить дать, доведёт до следующей ходки. Учись у меня, пацан! Видал? Я-то тут, в глубокой трещине, при каске, и вся сучья медбратия заморятся меня достать. А в Ромнах я был добровольцем и полученных там вразумлений—через в клочья исколотый зад—мне выше горла хватит…
Принимая мой очередной перевод, Жомнир в ответ подогрел меня толстым томом в твёрдой обложке. Монография про шизофрению, которую он купил, когда у его дочери были проблемы на этой почве, перед тем как замуж вышла. Монография – это сборник статей разных авторов посвящённый одной и той же теме. Я проштудировал одолженный от всего сердца фолиант. В конце концов, это же не варёная колбаса с любовно-приворотными специями.
(...в своих статьях, авторы рассматривают различные аспекты заглавного предмета со всевозможных точек зрения, подходя с различных и весьма несхожих позиций, в соответствии со специализацией каждого из них. Так, писатель натасканный в области химии представляет сравнительный анализ биохимических компонентов крови ряда отъявленных шизофреников между моментами обострения их духовной активности и периодами относительного затишья. Увы, уровень аминокислот в лейкоцитах остаётся без изменений.
Следующий исследователь скрупулёзно замеряет всё, что подвернётся под его измерительные инструменты, с не менее неутешительной неопределённостью результатов.
Третий просто садится рядом с койкой и, пока прификсированный фантазёр гонит ему дуру, записывает окайфенно крутой эпизод. Типа как он садился в свой троллейбус 47 очень аккуратно, чтоб ни до кого не коснуться, но всё равно вокруг вдруг оказалась песчаная пустыня, а он голый, ну только драная набедренная повязка, как и на всех таких же тощих и палимых солнцем вокруг него, и тут из-за песчаного бугра вырывается отряд всадников и начинает убивать их, безоружных, копьями...
Но в целом, вполне даже полезная монография, потому что авторам, несмотря на их поголовную принадлежность к загнивающему Западу, хватает смелости настоящих учёных честно развести руками и сказать: –«А хуй его знает, что оно за херня эта грёбаная шизофрения!»
"А подойди-ка с ласкою,
Да загляни ты в глазки ей,
Откроешь клад какого не видал!.."
На данном этапе, при всей продвинутости методов современных исследований, всё чем располагает конкретно данная область науки, это всего лишь термин – «шизофрения», всё прочее покрыто туманом неопределённости.
Главный козырь, пробный камень и лакмусова бумажка в распоряжении науки это – «голоса», которые встречаешь в любом учебнике психиатрии. Если тебе слышатся голоса, а вокруг ни одной живой души, значит ты – шизофреник. Но если эти же бесплотные голоса твердят тебе «Спаси Францию!», значит ты святая – Жанна Д’Арк.
Помянутой монографии до боли не хватило специалиста-теолога. Достаточно вспомнить Святую Инес, чьё тело мгновенно обросло длинным мехом, что обломал намерения насильников сломать её девственную целомудренность.
Не жизнь, а малина специалистом от науки, чьи светила в беспросветном неведении о чём она, собственно. Состряпать диагноз проще, чем два пальца об асфальт. Налить полстакана неразбавленного термина, заправить щепоткой прилагательных… сталбыть, «шизофрения» – какая? круглая… двуствольная…шубовидная… этта! В самый раз! Как у Святой Инес…
Тамара на 4-м километре не ведала о всех моих подвигах. За сожжение плантации конопли могла бы запросто нарисовать в диагноз “аутодафевидная форма шизофрении», а и если не с той ноги вставши, туда бы ещё впаяла «отягчённая комплексом Торквемады», да как нехрен делать, в честь абсолютно нормального инквизитора, что пачками отправлял еретиков на костёр, справьтесь у Шарля де Костера.
Сам термин, «шизофрения», как и большинство его научных собратьев, взят из Греческого и при исследовании корней обозначает «надтреснутый ум».
«Надтреснутый ум в виде шубы». Ну и кто из нас шизик?!.
Они думают, что если обрядились в белые халаты и козыряют терминологией, в которых сами ни бельмеса, то я им больше поверю, чем Ичнянскому колдуну в рубахе хаки, с его теревенями про «кватеру» луны?
Эскулапики вы мои дорогие! Да я ж из Конотопа! Мой одноклассник Володя Шерудило выдавал, как нефиг делать: – «Я не могу игнорировать данных квази-псевдоиллюзии во избежание ультрадиффузии моей транскоммуникабельности».
После восьмого класса он ушёл в бурсу, она же ГПТУ-4, на сварщика, а то бы уже стал Главой Академии Наук и сидели бы вы сейчас у него в приёмной, в трепетном ожидании, как после кражи кур – примет он или нет, вас, ханориков Созовских.
Карочи, пока никто не знает откуда берётся шизофрения, куда уходит и сколько берёт за визит, то не пошли бы вы на х… да!.. на Хутор Халимоново махаонов отлавливать с бабочками-капустницами вместе, а диагнозы свои засуньте себе… сами знаете куда, а кто запамятовал, то хлопцы с Посёлка могут и маршрут нарисовать для наглядности.
То есть, хочу сказать, продёргивайте отсюда, радости мои ненаглядные...)
вверх-скок