великие творения
                   былого

— Qui slegno на итальянском: "разозлили!" песня из оперы Моцарта Волшебная флейта, Бен?– сказал отец Коули.

— Нет, Бен,– взмолился Том Кернан,– СТРИЖЕНОГО ПАРНЯ. Нашу родную, дорийскую!

— Ага, сделай, Бен,– сказал м-р Дедалус.– Для добрых и честных людей.

— Сделай, сделай,– заумоляли они как один.

Пойду. Вот Пэт обратно. Иди. Идёт не задержался. Ко мне. Сколько?

— Какая тональность? Шесть чистых?

— Чистый фа-мажор,– сказал Бен Доллард.

Растопыренные кисти Боба Коули вкогтились в чёрные гулкозвучные аккорды.

Пора идти, князь Цвейт сказал князю Ричи. Нет, сказал Ричи. Да, пора. Где-то перепало. У него загульный вечер. Сколько? Зритслышит губоречь. Один и девять.

Пенни тебе. Вот. Дал ему двупенсовик на чай. Глухой, замотанный. Но может у него жена, семья, ждут, поджидают, когда Пэтик придёт домой. Хи хии хии хии. Глухой погодит, пока они годят.

Но погоди. Но послушай. Тёмные аккорды. Скоророрбные. Низкие в порожнинах тёмных недр земли. Покоящаяся руда. Недромузыка.

Голос тёмного века, нелюбовной, землистой истомы печально вступил, изболело раздался вдали с дремучих гор, зовя добрых и честных людей. священника ищет он перемолвиться словом.

Тук.

Бен Доллардов голос бочковый барельтон. В своей средне-лучшей форме. Крокотанье бескрайнего болота, где ни луны, ни шевеленья, ни души. Пошёл ещё ниже. Когда-то вёл торговое дело. Помню: смолёные канаты и корабельные фонари. Прогорел на десять тысяч фунтов. Теперь в домике Айвига. Кабинка номер такой-то. Бас из номера первого устроил ему.

Священик дома. Подставной священик. Слуга просит войти. Вошёл, Святой отец.

Крутовзвивы аккордов.

Разори их. Разбей им жизнь. Потом настрой конурки, чтоб было где кончать дни. Болванам. Баю-бай. Подохни, псина. Собачка, сдохни.

Голос предупреждения, извышнего предупреждения поведал им, что юноша вошёл в пустынный зал, поведал, как торжественно отдавался там звук его шагов, поведал им о мрачном покое, о священике сидящем облачённым в исповедальне.

Прямая душа. Теперь малость замызганная. Надеется победить в поэтических рисованных шарадах. Ответьте. И мы вручим вам хрустящую банкноту в пять фунтов. Птица высиживающая яйца в гнезде. Они решили что это выводок последнего барда. Эс пробел Тэ, какое домашнее животное? Тэ тире эр, самый храбрый моряк. Голос у него ещё хорош. Пока ещё отнюдь не евнух, со всеми его причандалами.

Слушают. Цвейт слушал. Ричи Гулдинг слушал. И возле двери глухой Пэт, лысый Пэт, начайприимный Пэт слушал.

Аккорды зарокотали медленней.

Голос раскаяния и скорби вступил медленно, тремольно орнаментально.

Покаянная борода Бена призналась: in nomine Domini, во имя Господне. Он стал на колени, он ударил себя в грудь, каясь: mea culpa на латыни: "мой грех".

Опять латынь. Она их держит как птицеловный клей. Священик с плотью причастия для тех женщин. Малый при кладбище, Гроуб или Троуп, corpus nomine на латыни: "тело наше". Где-то теперь та крыса. Проскребается.

Тук.

Они слушали: бокалы и мисс Кеннеди, выразительное веко Джорджа Лидвела, грудастый атлас, Кернан, Сай.

Вздыхающий голос печали пел. Его грехи. С пасхи он трижды выругался. Сучий выбля. А однажды пошёл не к мессе, а пожрать. Один раз проходил мимо кладбища, а за упокой матушки не помолился. Парень. Стриженый парень.

Бронза слушая у пивокрана, засмотрелась далеко-далеко. Задушевно. И не догадывается что я. Молли враз подмечает если кто-то глянет.