Со вздохом, м-р Дедалус прошёл через салон, поглаживая веко.
– Хохо, уж мы ему, – Бен Доллард выпел переливчасто. – Давай. Саймон, сделай нам музычку, мы слышали рояль.
Лысый Пэт, всполошённый официант, ждал, что закажут пить. Поверскую для Ричи. А Цвейт? Сейчас прикину, чтоб ему дважды не ходить. При его мозолях. Значит, четыре. До чего нагревается это чёрное. Конечно, нервы малость. Рефракция (так, кажется). Дай-ка прикину. Сидр. Да, бутылку сидра.
– Какая там музыка, – сказал м-р Дедалус. – Я просто бренькал, мэн.
– Давай, давай, – покликал Бен Доллард. – Прочь унылые заботы. Иди ближе, Боб.
Он легко ступил, Доллард, осанистые брюки перед ними (держи этого фраера: волоки его) в салун. Он ся плюхнул, Доллард, на стул. Его подагренные пятерни вдарили аккорд. Вдарив, враз прервали.
Лысый Пэт в дверях встретил обесчашенную злато, что возвращалась. Всполошённому, ему нужно было поверского и сидра. Бронза у окна наблюдала, бронза издали.
Забряцал диньк колясочный.
Цвейт слыхал звяк, звучок. И сорвался. Легкий всхлип вздоха. Цвейт выдохнул на безмолвные синецветные цветы. Позвяк. Он отъехал. Звяк. Слышу.
– Любовь и война, Бен, – сказал м-р Дедалус. – Боже, храни старое времечко!
Доблестные глаза мисс Даус, незамеченными, обернулись от занавески: ударенные солнцеблеском. Уехал. Задумчивая (а может?), ударенная (бьющий свет), опустила она штору на скользящем шнуре. Она задумчиво пронесла (почему он так быстро ушёл, когда я?) свою бронзу к бару, где смело встала подле сестры, злата, неизысканным контрастом, контрастируя невзысканной неизысканностью, медленно прохладный сумрак, морезелёный, вскальзывал в глубину тени, ^^eau de Nil.
– Бедняга старый Гудвин аккомпанировал в тот вечер, – напомнил им отец Коули. – Он слегка не сходился во мнении с коллардовым роялем.
Было.
– А перед тем он крепко подналёг на выпивку. Его бы сам чёрт не остановил. Ерепенистым становился старикан на первой стадии упития.
– Боже, ты помнишь? – Бен грузный Доллард сказал оборачиваясь от наказанных клавиш. – А у меня — японский городовой! – не оказалось свадебного костюма.
Они рассмеялись все трое. На нем не было сваде. Всё трио смеялось. Без свадебного костюма.
– Наш приятель Цвейт очень вовремя тогда подвернулся, – сказал м-р Дедалус. – А где, кстати, моя трубка?
Он отправился обратно в бар к потерявшейся кордовой трубке.
Лысый Пэт пронёс питьё двум обедающим, Ричи и Полди. И отец Коули рассмеялся опять.
– Кажись, я спас тогда положение, Бен.
– Точно, ты, – подтвердил Бен Доллард. – Я даже те узкие брючки помню. Блестящая была идея, Боб.
Отец Коули зарумянился до своих сизо блистающих мочек. Он спас поло. Узкие брю. Блестящая иде.
– Я знал, что мы с ним сговоримся, – сказал он. – Жена его играла на рояле в кофейном дворце по суботам, за какую-то мелочь. И кто это мне дал наводку, что она этим занимается? Помнишь, нам пришлось обрыскать всю Холм-Стрит, чтоб их найти, пока тот малый у Кьога не дал нам номер дома. Помнишь?
вверх-скок