великие творения
                   былого

Молодой человек оттолкнулся в воде назад и в два длинных полных гребка достиг середины гряды. Хейнс опустился на камни, покуривая.

- Не идете?- спросил Хват Малиган.

- Чуть позже,- сказал Хейнс.- Не так сразу после завтрака.

Стефен повернулся уходить.

- Я пошел, Малиган.

- Дай-ка нам этот ключ, Кинч,- сказал Хват Малиган,- придавить мою юбчонку.

Стефен подал ему ключ. Хват Малиган положил его на кучу своей одежды.

- И два пенса,- сказал он,- за пинту. Бросай сюда.

Стефен бросил два пенса на мягкую кучу. Нарядить, раздеть. Хват Малиган поднялся и, сцепив руки перед собой, торжественно произнес:

- Ибо грабящий нищего угождает Господу. Так говорил Заратустра.

Дородное тело нырком вошло в воду.

- Мы еще увидимся,- сказал Хейнс, оборачиваясь, когда Стефен зашагал вверх по тропинке, и улыбаясь дикости ирландцев.

Рог быка, копыто лошади, улыбка сакса.

- В КОРАБЛЕ,- крикнул Хват Малиган.- В пол-двенадцатого.

- Ладно,- сказал Стефен. Он шагал по вьющейся вверх тропе.

Седой нимб священика в ложбинке, где тот смиренно облачался. Сегодня мне уж там не ночевать. Домой тоже нельзя.

Голос, сладостный и протяжный, позвал его с моря. На повороте он помахал рукой. Снова зов. Коричневая зализанная голова – котика – на воде в отдалении, словно шар.

Узурпатор.

* * *