— Все внимание на тебя, Джо,– грит, и достает свой носовик, чтоб промокнуться насухо.
— Пожалста, Патриот,– грит Джо,– возьми-ка эту ёмкость в правую руку и повторяй следом за мной.
Драгоценнейший, с искусно плетёной окантовкой, старинный ирландский лицевой платок, принадлежавший Солмону из Дрона и Манусу Тамалтэг ог МакДоног, авторам книги Боллимоута, был затем аккуратно извлечён и вызвал нескончаемое восхищение. Нет нужды распространяться о легендарной красе вышивки по уголкам — вершине искусства, где чётко различался каждый из четырёх евангелистов, предъявлявшие, каждый соответствующему из четырёх владык, свои евангелистские символы, скипетр из морёного дуба, северо-американского ягуара (куда более благородный царь зверей, чем британское животное, заметим по ходу), телёнка из Керри и золотистого орла с Карантуохилла. Картины предстающие на сморкательном поле являли наши древние замки и крепости, и курганы, и алтари, и места обучения, и заговорные камни, во всей их восхитительной красе, со столь же изысканной расцветкой изображений, как и в эпоху просветителей Слиго, дававших волю своей фантазии давным-давно, во времена Бармесидов. Глендалох, очаровательные озера Килларни, руины Кломакнойса, аббатство Конг, Глен Инах и двенадцать Булав, Глаз Ирландии, Зеленые холмы Таллахта, Кроах Патрик, винокуренный завод г. г. Артур Гинес, Сын и Ко (с ограниченной ответственностью), берега Лох Неха, долина Овока, башня Изольды, обелиск Мапаса, госпиталь сэра Патрика Дана, мыс Клир, ущелье Ахерлоу, замок Линч, Шотландский Дом, мастерские Ратдауновского Союза в Лохлингстоне, Тулламорская тюрьма, Каслконнельские пороги, Килболлимакшонакилл, крест при Монастербойсе, Отель присяжных, Овраг Св. Патрика, Лососевый Подскок, трапезная Мейнутского колледжа, провал Керлей, три места рождения первого герцога Веллингтонского, утёс Кэшла, болото Оллена, склад на Генри-Стрит, Фингалова пещера - все эти трогательные ландшафты предстают перед нами сегодня, будучи ещё прекрасней от вод скорби, излитых на них и от многослойных инкрустаций времени.
— Подпихни-ка к нам выпивку,– грю.– Где чья?
— Это мой пай,– грит Джо,– как сказал чёрт про покойника полисмена.
— И я тоже того племени,– грит Цвейт,– которое ненавидят и преследуют. Даже сегодня. В эту минуту. В этот самый миг.
Е-бо, он чуть не припалил себе пальцы окурком своей хренской сигары.
— Обкрадывают,– грит он.– Грабят. Оскорбляют. Преследуют. Отнимают принадлежащее нам по праву. В эту самую минуту,– грит он и вскидывает кулак,– продают в Марокко на аукционе, как рабов, или скот.
— Вы толкуете насчёт нового Ерусалима?- грит Патриот.
— Я говорю о несправедливости,– грит Цвейт.
— Ладно,– грит Джон Вайз,– тогда встаньте силой против силы, как мужчины.
Вот те картинка из альманаха. Мишень для пули с мягким носом. Старый жирнорожик стоит перед дулом винтовки. Е-бо, да он стал бы украшением для любой швабры, если б ещё напялить на него фартучек-передничек уборщицы. И вот он тебе вдруг падает и выкручивается в обратную сторону, как выжатая мокрая тряпка.
— Но всё это пустое,– грит он.– Сила, ненависть, история и тому подобное. Не в этом жизнь для мужчин и женщин, не в глумлении и ненависти. И всякому ясно, что всё это прямая противоположность настоящей жизни.
— А это про что?- грит Альф.
— Любовь,– грит Цвейт.– Я имею ввиду противоположность ненависти. Мне теперь надо идти,– грит он Джону Вайзу.– Загляну на минуту в суд, может Мартин там. Если он зайдет сюда, передайте, что я буду через секунду.
А кто тебя держит? И он выскакивает, как смазанная молния.
— Ещё один апостол для неверных,– грит Патриот.– Вселенская любовь.
— Ладно,– грит Джон Вайз,– разве нас не этому же учили? Возлюби своих соседей.
— Этот хлюст?– грит Патриот.– Его девиз – да обнищает мой сосед. Любовь, держи карман! Тоже мне, новое издание Ромео и Джульеты.
вверх-скок