Два алых лица обернулись в отблесках крохотного факела.
— Кто это?– спросил Нед Ламберт.– Кротти?
— Звонобряк и Небокрест,– ответил голос, нащупывая куда ступить.
— Привет, Джек, это ты?– сказал Нед Ламберт, подымая в салюте свою гибкую дранку к взблескивающим сводам.– Подходи. Только смотри где идёшь.
Мягкий язычок пламени взвился напоследок от навощённой спички в воздетой руке духовного лица, прежде чем тот её выпустил. У ног их умерла её красная точка: и напитанный цвелью воздух сомкнулся вокруг.
— Очень интересно!– раздалось в сумраке правильное произношение.
— Да, сэр,– задушевно сказал Нед Ламберт.– Мы находимся в историческом зале совета аббатства святой Марии, где Шёлковый Томас объявил себя бунтарем в 1534. Это самое историческое место на весь Дублин. О'Меден Берк собирается вскорости кое-что о нём написать. Через дорогу был старый Банк Ирландии—до объединения—и, рядом же, первый храм евреев, пока они не построили свою синагогу на Аделаид-Роуд. Тебе ещё не приходилось бывать тут, а, Джек?
— Нет, Нед.
— Он приехал верхом по Дорожке Дам,– вновь заговорило правильное произношение,– если память меня не подводит. Особняк Килдаров был на Томас-Корт.
— Верно,– сказал Нед Ламберт.– Совершенно верно, сэр.
— Итак, если б вы были столь добры,– продолжило духовное лицо,– и позволили б мне в следующий раз...
— Конечно,– сказал Нед Ламберт.– Приходите с камерой когда пожелаете. Эти мешки уберут от окон. Можете заснять отсюда и отсюда.
Всё в том же скудном свете двигался он, постёгивая своей дранкой по мешкам с зерном и по полу в местах выгодного ракурса.
С длинного лица борода и взгляд свесились на шахматную доску.
— Я вам крайне обязан, м-р Ламберт,– сказало духовное лицо,– не буду более отнимать ваше драгоценное время.
— Всегда вам рады, сэр,– сказал Нед Ламберт,– заходите, когда вам угодно. Скажем, на следующей неделе. Вам видно?
— Да, да. Всего доброго м-р Ламберт. Очень приятно было с вами познакомиться.
— Мне ещё приятнее, сэр,– ответил Нед Ламберт.
Он проследовал за своим гостем к выходу, а потом запустил свою дранку между колоннами. С Дж. Дж. О'Моллоем он неспешно вышел в аббатство Марии, где возницы грузили фургоны мешками с КЭРОЛ и Чищеными Пальмовыми Орехами, О'Коннор, Вексфорд.
Он остановился прочесть карточку в своей руке.
— Преподобный Хью Ц. Кошелл. Рэткоф. Нынешний адрес: святого Майкла, Саллинз. Милый молодой человек. Сказал мне, что пишет книгу про Фицджеральдов. В истории дока, это точно.
Молодая женщина с медленной тщательностью сняла со своей легкой юбки воткнувшийся туда сучок.
— Я было решил вы затеваете новый пороховой заговор,– сказал Дж. Дж. О'Моллой.
Нед Ламберт щелкнул в воздухе пальцами.
— Боже,– воскликнул он,– я забыл рассказать ему тот, про эрла Килдара, после того как тот поджёг собор в Кэшле. Знаешь, небось? Чертовски сожалею, что сделал это, говорит, но, видит Бог, я думал, что архиепископ там, внутри. Впрочем, ему может и не понравиться. А? Боже, я ему всё-таки расскажу. Он был великий эрл, этот Фицджеральд Здоровила. Да и все они горячие головы, род Фицджеральдов.
Лошади, мимо которых он проходил, нервно шарахнулись в послабленной упряжи. Он шлёпнул по пегому заду, подрагивающему рядом с ним, и прикрикнул:
— Воа, сынок!
Обернувшись к Дж. Дж. ОМоллою, он спросил:
— Ну, Джек. В чём дело? Что случилось? Погоди-ка. Минутку.
С открытым ртом и запрокинув голову он замер и, через секунду, громко чхнул.
— Ччо!– сказал он.– Чтоб тебя.
— Пыль от этих мешков,– сказал Дж. Дж. О'Моллой вежливо.
— Нет,– вдохнул со всхлипом Нед Ламберт,– я просту... дился поза... чтоб ты лопнул... позавчера... чертов сквозняк...
Он держал платок наготове для подкатывающего...
— И сегодня утром на похоронах.. Бедняга... как бишь его... Ччо! Мать Моисеева!
вверх-скок