Служитель у аукционного зала Дилона снова дважды встряхнул колокольчиком и глянул в зеркало у входа.
Дилли Дедалус, стоя на краю тротуара, слышала звон колокольчика, выкрики аукционщика внутри. Четыре и девять. Такие миленькие занавески. Пять шиллингов. Такие уютные. За новые цена две гинеи. Пять шиллингов, кто больше? Продано за пять шиллингов.
Служитель поднял колокольчик в руке и встряхнул.
— Риндинь!
Заливистый трезвон подстегнул гонщиков на полмили сделать рывок. Дж. А. Джексон, В. Е. Вайли, А. Монро и Х. Т. Тэн вытянули подёргивающиеся шеи, оспаривая поворот у Библиотеки Колледжа.
М-р Дедалус, покручивая длинный ус, появился из-за угла Вильямс-Роу.
Остановился возле своей дочери.
— Сколько можно,– сказала она.
— Да стань ты прямо, ради любви Господа-Иисуса,– сказал он.– Тебе охота изображать своего дядю Джона, корнетиста, плечи выше головы? Боже малахольный!
Дилли пожала плечами. М-р Дедалус положил на них свои руки и оттянул назад.
— Стой прямо, девочка,– сказал он.– А то будет искривление позвоночника. Знаешь на что ты похожа?
Он вдруг подался головой вперёд и вниз, сгорбив плечи и отвесив нижнюю челюсть.
— Прекрати, отец,– сказала Дилли.– На тебя все смотрят.
М-р Дедалус подтянулся и снова подкрутил ус.
— У тебя есть деньги?– спросила Дилли.
— Откуда им у меня взяться?– сказал м-р Дедалус.– Во всём Дублине ни одна душа не одолжит мне и четырёх пенсов.
— У тебя есть,– сказала Дилли, глядя ему в глаза.
— С чего ты взяла?– спросил м-р Дедалус, оттопыривая щеку языком.
М-р Кернан, довольный полученным заказом, браво вышагивал вдоль Джеймс-Стрит.
— Я знаю, что у тебя есть,– ответила Дилли.– Ты ведь прямо из Скоч-бара?
— Значит не прямо,– сказал м-р Дедалус, улыбаясь.– Это монашки тебя научили быть такой настырной? Держи.
Он протянул ей шиллинг.
— Посмотрим, что у тебя с этим получится,– сказал он.
— По-моему, у тебя пять,– сказала Дилли.– Дай мне ещё.
— Ну, погоди же,– сказал м-р Дедалус с угрозой.– И ты туда же? Оборзелая свора сучек, с той поры как умерла мать. Ох, допрыгаетесь вы у меня. Достанется вам на орехи. Гнусное паскудство! Избавлюсь от вас. Хоть сдохни, им всё едино. Всё – умер. Тот, из комнаты наверху, кончился.
Он оставил её и пошёл дальше. Дилли тут же догнала и потянула за пиджак.
— Ну, что ещё?– сказал он останавливаясь.
Прислужник позвонил колокольчиком за их спинами.
— Дерень!
— Проклятье в твою долбаную обглоданную душу,– гаркнул м-р Дедалус, оборачиваясь к нему.
Служитель, уловив замечание, потряс мотливым язычком своего колокольчика, но слегка.
— Брень!
М-р Дедалус уставился на него.
— Вы ж посмотрите на этого,– сказал он.– Крайне поучительно. Интересно, он даст нам поговорить?
— У тебя ещё есть, отец,– сказала Дилли.
— Я вам устрою фокусик,– сказал м-р Дедалус.– Оставлю вам всё, что Исус оставил евреям. Смотри, вот всё, что у меня есть. Я взял два шиллинга у Джека Повера и два пенса уплатил за бритье к похоронам.
Раздражённо вытащил он пригоршню медяков.
— Может, ты поищешь денег где-нибудь?– сказала Дилли.
М-р Дедалус задумался и кивнул.
— Поищу,– сказал он торжественно.– Я прочесал сточную канаву вдоль всей О'Коннел-Стрит. Теперь займусь этой.
— Ну, ты даёшь,– сказала Дилли ухмыляясь.
— Вот,– сказал м-р Дедалус, протягивая ей два пенни.– Купи себе стакан молока и булочку, или чего там. Я скоро буду дома.
Он сунул остальные монетки обратно в карман и двинулся дальше.
Вице-королевская кавалькада выехала, мимо почтительно замершего полисмена, из Парковых Ворот.
— Наверняка у тебя ещё есть шиллинг,– сказала Дилли.
Служитель затрезвонил вовсю.
М-р Дедалус отошёл средь гама, бормоча сам себе стянутым рубящим ртом:
— Это всё монашки! Хороши, нечего сказать! О, от них дождёшься чего-нибудь хорошего! Как же, держи карман! Это всё сестрица Моника!
вверх-скок