научные            
                   труды

89

Челбот не личность – это однозначно. И, следовательно, ему не грозит раздвоение личности.

“Отсутствующее – нераздвояемо!”, – звучит настолько аксиоматически, что запросто послужит исходным постулатом серьёзной, по своим последствиям, теории. Релятивистской, разумеется.

Вполне достойной занесения золотыми буквами на скрижали, чтобы потом стоять на одной полке с Теорией Относительности А. Энштейна. Также одна из великих работ, которую никто и никогда так и не понял до конца.

Однако нам не привыкать, что удел гениев – недопонимание со стороны окружающей среды.

Ну, хорошо, для научной достоверности проведём небольшой эксперимент. Дай своему корешу прочесть вот этот мой запев к № 89. А затем повтори опыт на научном руководителе своей курсовой работы. И что услышишь? Каким окажется суждение обоих?

И-д-е-н-т-и-ч-н-ы-м!

Один к одному: «Во тупизм!»

А теперь предложи им такой же объём из «Теории относительности». Ну, и?

В один голос (но в разное время суток) снова совпадут: «Ну, тупизм!»

А что я говорил? Но мы с Энштейном уже и не обижаемся даже. Нас на нашей полке такие мало трогают…

И тут в непосредственной близи от полки раздался скребёж и шевеление под моей койкой. Оттуда же последовало нечто среднее между чихом с фырком, и вылез длинношерстый пёс Арес. Заострённость морды изобличала наличие шпица или двух, где-то в глубинах его родословной. Об этом же свидетельствовал ум, лучась из его чёрных глаз. Арес, он же Арик, сел посреди комнаты во весь рост, но передумал и встал на все 4 лапы. Кратким верчением головы туда-сюда и энергичной тряской плеч расправил он шерсть своей белой шубы и широко висячие бакенбарды министра иностранных дел России из XIX века. Одно из пары его ух, обёрнутых ко мне, торчало выше другого.

– Ну, и чего ты тут мне глазки строишь? А во-2-х, не «ух», а «ушей». И вообще – работай давай. – И на этом он точно уже фыркнул, шагая к выходу, а достигнув полуотворённой двери, оглянулся. – И не забудь меня сегодня выгулять, а не как позволил себе вчерась облениться.

– Так вчера же дождь.. – попытался оправдаться я, но их превосходительство уже изволили-с покинуть покои.

Я всегда говорил, что шпицы очень умные…

И вместе с тем у челбота, наблюдаемого нами на протяжении немалого числа винтиков, явно проступает несомненная раздвоенность, порою доходящая до разграниченности.

Чем вызван этот странный феномен? И, прицепом, напрашивается вопрос об их анатомическом строении, объединившем чела с ботом.

Скорей всего, смахивает на Тяни-Толкая из бессмертной сказки Айболит. Однако у Тяни-Толкая все 4 ноги – передние. Означает ли это, что челбот ходит боком вперёд?

Проще бы, конечно, один раз увидеть, но без корочек СП меня охрана в литцех не пропустит…

На чём же мы остановии… ах, да – разночтения в текстуальной заливке, вызывающие впечатление нездоровой рваности, или надорванности какой-то.

(Не скажу «душевной», ведь это всего-навсего челбот.)

У них даже походки разные, и по разному дорожному покрытию. Длинный шаг спортэксовой обувки по гаревой дорожке сменяется укороченным, в затоптанном домашнике опять в лужу из-под крышки засорившейся канализации: скок-шлёп, скок-шлёпссь (тут тот подзадержался в луже, явно смакуя)…

И что же они выходили данным винтиком?

Старательно перечисленный паноптикум подонков и подробный список их анти-российских плакатов. И это ж вокруг российского полосольства в Киеве! В день выборов в России!

Такого вполне хватит, чтоб довести до исступления пару чёрных сотен. Неоспоримо канализационное дерьмо на полторы страницы.

Затем шаг по наезженной дорожке из двух-трёх строк, что-нибудь типа – мы сами виноваты своим барским отношением к вам.

(О, это «мы» опять – от одиночки в однокомнатной от щедрот Валюхи.)

И снова тапком в дерьмо – они же тут за бабки! (Что абсолютно верно.) И опять спрортэкс: да мы же с вами Днепрогэс строили! и Каховское море…

Но где включался излюбленный приём «я плакал», там точно челом настарано. Уж сколько раз (считать не стану) в романе без границ встречалось «я плакал», «я шёл и плакал» и т. д. Валюхе даже пришлось выгнать из квартиры, где он соседей снизу 7 лет заливал, а они ей жаловались...

Сказано ж – маменькин сынок надрокался, чем конфетки выканючивать.

Так, запивая слёзы коньчком, пошёл выжидать Фуфаеву с её работы, хотя она фамилию сменила на бандерный лад.

Ну, дождался, сказал любовный их пароль сквозь перегар, с украинским хохмяческим акцентом.

Тут она его и звезданула.

– За что? Я даже в Единую Россию ещё не записался!

* * *