научные            
                   труды

62

«Колумб открыл Америку» — Даже с жесточайшего похмелья трудно вообразить более смехотворное заблуждение.

Начать с того, что у каждого своя Америка, неповторимая, как пятна на жирафьей шее. Точно так же, как у каждого своя улица Декабристов. Даже у проживающих на ней соседей она не совпадает. Нисколько нет. Для них ведь одна и та же табличка на углу — разная.

Или кто-то думает, что луна одна на всех? С такими гражданами нам не по пути. Умственно, они невиннее, чем был Адам до сотворения Евы, физиологически.

Переходим к упражнениям по разминке своей аксиоматической жилки.

Сколько на нашем глобализированном апельсине (сплюснутом от полюсов) возможно насчитать Колумбов, а?

Когда рассеется дым из ушей, вызываемый глубинным статистическим напряжением, любой честный исследователь вынужден откровенно признать — наличествующих на планете Колумбов недостаточно для открывания чего бы то ни было присутствующему населению из 8 миллиардов.

И все они — любые, но честные мыслители — согласятся: школьная туфта годна лишь для покрытия извилин краской «серебрянкой», а путеводная звезда истины пребывает в самом субъекте, не утратившем навыки честного мышления.

Свою Америку каждый открывает сам, собственноручно. Тут главное не сплоховать подобно Колумбу, открывшему всего пару островов (Куба, Гаити) да способ ставить вкрутую варёное яйцо стоямя (данный трюк поныне именуется «яйцом Колумба»).

Не менее важно избегать назойливых экскурсоводов по примеру Джона Стейнбека американца по рождения. Он отмахнулся от услуг Ильфа и Петрова и отправился открывать свою Америку сам, в компании с Чарли пудельной породы…

В данном винтике (№ 62) Варламов решил попробовать себя на роли туроператора, и начал мне Америку тут открывать, покрывшись маской фуфаевских впечатлений.

Хоть я и не поп Иржи, всё ж могу стерпеть, когда человек делится Открывшейся ему Америкой, ставшей его частью, неповторимой словно отпечатки его пальцев в базе данных у правоохранительных органов. Да, стерплю — лишь бы красивше врал. Хотя бы на уровне У. Фолкнера. Но что мне предлагает этот Эпигон Бибигонович?

(Для припоздавших вовремя родиться поколений не лишне будет пояснить, что у К. Чуковского на даче жил Бибигон, жутко плодовитый. От него этих эпигонов развелось, что собак нерезанных.)

Ваятель Варламов слепил тут, понимаешь, Статую Свободы из жвачных резинок, сплюнутых мимо урны. На фоне вырезанной из картона декорации заштатного городишки для мультика «Back to future!»

Бесцветно, второсортно, увязая зубами в жвачке из третьих уст, вычавкивает, плямкая, своё он плетиво…

О, боги! За что мне это?

— Валить, — ответил мне Меркурий, он же Гермес, — раньше надо было, ещё на той туфте, где дети деревенской школы тянули руки наперебой с вопросами к заезжим визитёрам. А теперь ты уже на крючке Пахана, а погоняло у тебя — Ёбнутый Сизиф. Так что зря не рыпайся…

С приевшимся уже прискорбием, я вынуждеть опять извиняться за радужно оптимистическую торопливость моих оценок и позднее зажигание. Тоже моё. Но лучше позже, чем совсем без.

Однако далее откладывать негоже — этот винтик вплотную подвёл к необходимости внесения коренных коррективов и покаяния за предыдущие оценки якобы стиля у данного якобы писателя.

Короче, развёло меня ООО «Издательство АСТ», я ж думал — книга, сталбыть автор есть, а где автор, там и стиль.

Увы! Современность опрокидывает логику. Мухлёж и нахлебаловка, и всякие претензии к стилю Варламова беспочвенны по причине отсутствия оного.

Со мной на курсе училась ленинская стипендиантка. Повышенность стипендии выражал «червонец» — 10 руб. ежемесячно.

(Довольно скудной была ленинская добавка. Червонец — это два вечера в преферанс, если падок на дырявые мизера. Ибо деньги есть тлен, ускользающий сквозь пальцы.)

Но это не сказывалось на её усидчивости, для курсовых и пр. ленинская девушка брала из институтской библиотеки первоисточники. И — прикинь! — читала!

Между страниц закладывала одинаково обрезанные листики-закладочки:

— водитель автобуса: чёрная девушка;

— спуск флага на административных зданиях в честь покойника; и т. п.)

Затем текст закладочек переписывается в подготовляемый закладочницей труд. И — Welcome to Америка от Варламова!

Но туроператор не унимается! В нём же ещё творческая закваска зудит и булькает. И в тот же винтик он заливает себя в роли Отелло. А заодно пытается изобразить запой. Не знаю, кто пацанёнка вообще на поле выпустил, но жалко было смотреть, как тужится бедняга подходами к темам вычерпанным до него титанами. Шекспир, Довлатов — не тебе ровня. Эх, Рассея, неужто до того ты оскудела?

Ан нет, госрищ Варламов, врёте! Это свищи кабинетные мертвячиной своей тщатся творческий русский дух горючим камнем завалить, подмять, под ноль остричь, склонировать в твоё, удобное для них подобие.

Но не бывать такому, не статочное дело. Пробовали — убедились: горькие, шолоховы, марковы и иже с ними шваль подстилочная.

Не я, так внуки мои увидят, что русская литература «ще нэ згинела», как поётся в национальном гимне Польши.

63

А сука-жизнь не стоит на месте, всё дрыгается дальше, как и её близняшка — сука-любовь.

И уже зная, что кликуха у тебя «Сизиф», а сам ты под колпаком у Пахана, с которым категорический Минздрав шутить никак не рекомендует, бормочешь «_б*лядь!» и раскрываешь уплотнённый суррогат, что сдуру принял было за книгу.

Винтик № 63 нарезан согласно регламентe БК и госстандартам Котлонадзора. Длина — краткая. Глубина — мелкая. Кол-во предложений на 1 квадрометр бумаги в пределах установленной нормы.

Вот в сущности и всё о нём. Недоудовлетворённые могут обращаться в Ограниченно Отвечающий АСТ, откуда их тактично пошлют на 3 буквы «О», в ООО, то есть. Так что всё значит — всё.

Однако, пользуясь, предоставленной производителем пустопорожностью, попробую постичь терминологию, которую сам же и наизобретал, зарясь на лавры Кулибина, пока не осознал всю невозможность придать смысл тому, где его полный ноль, а

полуноликами делу не поможешь.

Терминотворчество велось на изначальном, наивном этапе рассмотрения данного… нет, не буду ворошить, чтоб не воняло.

Сперва фанерная манера премианта определялось мной, как образчик «списочности» вместо повествования. Позднее то же самое… оно, да... попробовал назвать «подходом ленинской закладочницы». Но лучше один раз увидеть, чем напрягаться созданием виртуальной модели на основе услышанного.

Поэтому ниже привожу примеры вдохновения от кабинетного кондиционера. Фактура текстовой заливки буквально ломится подобными же. Заранее приношу извинить:

«Всё казалось ему тусклым, поблекшим, вялым. Ах, если бы можно было просто взять и умереть! (…он) мёртвый, стал бы оттуда за них молиться и помогать, как помогали ему самому покойные отец, мать, бабка. Он был готов отдать свою жизнь (…) Лотте, Розе и Труди...» (стр. стр. 346 -347)

Здесь в основном нашпарено триадами, что не есть догмой, случаются и подлиннее выбросы. (Любители японских кроссвордов без труда опознают местонахождение пресловутых «списков» или «закладчицыных кучек», словесных, разумеется в пределах той или иной страницы.

Переходя к содержанию.

Кучкодел продукта «Одсун» попытался проникнуть в психологию таксы Зельды. Она непонимающе крутила хвостом на попытки судьи найти с её помощью пещеру Владыки Гор через щели в заброшенных бетонных бункерах оставшихся от неиспользованных укрепрайонов.

Ему хотелось найти место, где перекантоваться в момент нашествия «советских орд». Который уже вот-вот. Неоднократно собирался броситься в пропасть. Попытки оказались безрезультатными — постоит на краешке, да и уйдёт восвояси во исполнение предстоящих ему служебных обязанностей. Ведь он ещё потребуется Варламову для переживаний за изнасилованных дочерей. А возможно и собаки Зельды.

И наконец — «подвеска». Красный плакат на центральной площади посёлка, на нём — извещение, что назавтра тут уже будет Красная армия.

Судья — готов. На нём чистое исподнее, как на матросах крейсера «Варяг» перед заходом в узкий коридорчик Цусимского пролива, под расстрел их последнего парада орудиями жёлтых дьяволов эскадры адмирала Хэйхатиро Того.

И он гладко выбрил свою «германскую скуластость»…

Ой, что будет — что будет!

* * *