Широтой охвата и своей бурностью, развернувшиеся дебаты напоминали стрежень потока жизни. Ни место, ни состав участников не оставляли желать ничего более достойного. Дискутировали острейшие умы страны на безмерно возвышенную и самую что ни на есть жизненную тему. Никогда ещё высокий зал дома Рогена не вмещал столь представительного и неоднородного собрания, и никогда прежде под древними стропилами этого заведения не звучали столь энциклопедические речи. Воистину блестящая плеяда. На нижнем конце стола разместился Кротерс в бравом шотландском наряде с лицом раскраснелым от солёных ветров Мулл-оф-Галловея. Через стол напротив сидел Линч, уже отмеченный печатью ранней умудрённости и преждевременной испорченности. Место рядом с шотландцем отведено было Костелло—эксцентрику—бок о бок с которым в безучастной неподвижности распласталась коренастая стать Меддена. Стул резидента, по сути, пустовал у камина, тогда как по обе стороны от него фигура Бенона в твидовой дорожной паре и башмаках из дублёной бычьей кожи резко контрастировала с изысканной элегантностью и великосветскими манерами Малачи Роланда Сент-Малигана. Наконец, во главе стола восседал молодой поэт, нашедший в оживлённой атмосфере сократовского обсуждения убежище от трудов на ниве педагогики и своих метафорических изысков, а справа и слева от него расположились острослов-прогнозист, прямиком с ипподрома, и тот осмотрительный странник, запорошенный пылью дорог и ристалищ, с несмываемым пятном бесчестья, но в своём верном преданном сердце хранящий—вопреки любым соблазнам, опасностям, угрозам—образ той чувственной прелести, которую вдохновенный карандаш Лафайетта запечатлел для грядущих веков и поколений.
И, прежде чем приступить, сразу же отметим, что извращённый трансцендентализм, в своей приверженности к которому м-р Дедалус (доктор Теологического Скептицизма) бесспорно хватил через край, совершенно не согласуется с общепринятыми научными методами. Наука—и никогда не лишне повторять это до бесконечности—имеет дело с материальными явлениями. Человек науки, как и любой прохожий на улице, обязан быть лицом к лицу с первостепенными фактами, на которые не закроешь глаза, и в первую голову объяснять именно их, по мере способностей. Могут возникать, и это бесспорно, вопросы, на которые наука—пока—не в состоянии дать ответ, типа первой проблемы затронутой м-ром Л. Цвейтом (доктор Публичного Рекламоведения) относительно предопределения пола. Следует ли нам согласиться с воззрением Эмпедокла Тринакрийского, будто яйцеклетка особого вида (по утверждениям других – срок постменструативного периода) является определяющим фактором для зачатия младенцев мужского пола, или же долго не принимавшиеся во внимание сперматозоиды, иначе немаспермы, являются дифференцирующими предпосылками, или всё-таки, как склонны полагать большинство эмбриологов, в том числе Кулпеннер, Спаланцанни, Блюменбах, Луск, Хертвиг, Леопольд и Валенти — совместное следствие обоих? Такой вариант равносилен сотрудничеству (один из излюбленных приёмов природы) между nisus formativusна латыни: "форматирующая тенденция" немаспермы, с одной стороны и, с другой стороны, расположением пассивного элемента в удачную позицию succubitus felixна латыни: "правильно разложенный". следующая проблема, поднятая тем же исследователем, едва ли уступит первой своей значимостью: смертность среди младенцев. Вопрос интересный, поскольку—как уместно замечает он—мы все рождаемся одинаковым путём, но умираем всяк по своему. М-р М. Малиган (доктор Гигиены и Евгеники) обвинил в этом санитарные условия, в которых наши серолёгочные сограждане заболевают аденоидными, пульмонарными и проч. недугами, вдыхая таящиеся в пыли бактерии. Данные факторы, полагает он, и мерзкие зрелища наблюдаемые на наших улицах – жуткие рекламные щиты, служители всевозможных религий, изувеченные солдаты и матросы, выраженно парадентозные извозчики, залежалые трупы мёртвых животных, шизоидные холостяки и неоплодотворённые дуэньи – вот, сказал он, первопричина любого и всякого недомерка в калибре расы. Калипедия, пророчествовал он, в недалеком будущем восторжествует повсеместно, и всевозможные украшения жизни: истинно хорошая музыка, приятная литература, лёгкая философия, наставительная живопись, гипсовые репродукции классических изваяний типа Венеры и Аполлона, художественно раскрашенные фотографии призовых младенчиков, полный набор мелких проявлений внимания дадут возможность дамам, пребывающим в интересном положении, скоротать промежуточные месяцы наиприятнейшим образом.
М-р Дж. Кротерс (бакалавр Риторики) отнёс какую-то часть такой летальности на счёт чудовищной травмированности среди женщин-тружениц, подвергаемых каторжным работам на фабриках и брачной дисциплине надому, однако, подавляющий процент подобных кончин он вменил в вину безразличию как частных, так и официальных лиц, которое достигает своего апогея в беззащитности новорождённых, в преступной практике абортов, в изуверском преступлении детоубийства. Хотя первое (мы имеем ввиду безразличие), вне всякого сомнения, является слишком очевидным в изложенном им случае с медсестрами, не удосужившимися пересчитать губки в брюшной полости, подобные казусы всё же недостаточно часты, чтобы считаться нормативными. Фактически, приглядевшись пристальнее, просто диву даёшься, что множество беременностей ещё так удачно сходят с рук, при всех недочетах и не чуждых всем нам общечеловеческих недостатках, которые зачастую идут вразрез с намерениями природы.
Можно отнести в разряд глубокомысленных обронённое м-ром В. Линчем (бакалавр Арифметики) замечание, что и брачность и смертность, как и все прочие явления эволюции—приливные движения, фазы луны, температура крови, любая из существующих болезней, буквально всё в громадной мастерской природы: от угасания какого-либо отдалённого солнца до цветения любого из бесчисленных цветков, украшающих наши общественные парки — подлежат закону счисления, пусть ещё и не произведенного. Тем не менее простой и прямой вопрос: почему потомок нормальных по состоянию здоровья родителей, да и сам здоровый на вид младенец при надлежащем, следует отметить, уходе необъяснимо гибнет в первые месяцы жизни (хотя другие дети от того же брака нет), определённо вынуждает нас, выражаясь словами поэта, сбавить тон. У природы, несомненно, имеются свои веские и убедительные основания для всех её движений и, по всей вероятности, подобные летальные исходы есть следствием некоего закона предвосхищения, по которому организмы с укоренившимися колониями болезнетворных микробов предрасположены к исчезновению на преобладающе ранних стадиях развития (современная наука решительно показала, что только плазменная субстанция может считаться бессмертной), и хотя помянутая закономерность продуцирует боль для некоторых наших чувств (можно в частности отметить материнские), тем не менее, по бытующему среди нас мнению, в конечном итоге она благотворна для расы в целом, обеспечивая, таким образом, выживание наиболее приспособленных.
По замечанию (или это правильней было бы назвать перебиванием?) м-ра Дедалуса (доктор Теологического Скептицизма), всеядные создания, способные разжевать, расщепить, переварить и выраженно провести обычным каналом многосоставные продукты, причём с наиполнейшей невозмутимостью, все эти раковидные женщины, изнурённые родоотправлением, телесистые профессиональные джентльмены, не говоря уж о желтушных политиках и угреватых монашках, нашли бы, по всей вероятности, гастрономическую отдушину в невинной закуске из верченного круглика, что, как нельзя более чётко и в весьма неприглядном ракурсе, высвечивает упомянутую выше тенденцию. Для просвещения особ, кто не настолько близко знаком с деталями муниципальной бойни, как много возомнивший о себе болезнено эстетствующий эмбриофилософствующий мыслитель, который, при всей его вычурной заносчивости, в научно-практических вопросах вряд ли отличит кислоту от щёлочи, нам, вероятно, следует пояснить, что верченный круглик в вульгарном говоре лицензированных пропитателей нашего низшего класса, означает пригодную к употреблению в пищу плоть телёнка, которым недавно отелилась его мать. В недавних публичных прениях с м-ром Л. Цвейтом (доктор Публичного Рекламоведения), что состоялись в палате общин Национального Госпиталя Материнства, Холлес-Стрит 29, 30 и 31, где как известно, д-р Роген (лиценциат Акушерства, Б.К.К.К.В.И.) является умелым и Досточтимым хозяином, он, по свидетельству очевидцев, заявил, что коль скоро женщина впускает кота в мешок (эстетическая аллюзия, как мы полагаем, на архисложнейший и наиболее удивительный из всех природных процессов – акт полового совокупления), она должна выпускать его обратно, иными словами давать жизнь—по его выражению—для спасения своей собственной.
С риском для её собственной – было чёткой отповедью его оппонента, прозвучавшей в сдержанном и размеренном ключе, ничуть не умалявшем действенности фразы.
вверх-скок