Чужестранец восстоял пред дверьми в нощи густеющей. Муж сей, из народа Израилева, по земле скитающ далеко зашед бысть. Непомерна жалость человечья да и привела его к дому сему. Господарь сего терема А. Роген. Семьдесят лож держит он тут для матерей в тягости пребывающих, дабы сраждуще порождали они чад здоровых, яко же ангел Господний Марии рёк.
Воспомогащие туто ж и похаживали, белы сестры в дозоре неусыпном. Умелицы всяку болесть утишить: во все двенадцать лун, трижды по сто. Воистину постельничьи оне, по сам-две для Рогена дозор держат бдящ. Обходом истомлена, услыхала дозорница приход мужа оного мягкосердого, воспряла с выею окутанной, ворота терема пред ним вширь раздвижила. Ахти, молоньи скок сяйнул в миг сей на заходе небес Ирландии! Встрепетала она, осе Господь Карающ человецей всех умертвит водою за прегрешения тяжкие. Крестное знамение возложила она на груди своя и воззвала его взойти под кров ея. Муж оный, воли ея исполнения для, достойно взошёл в покои Рогена.
Неохоч непокоить, стоял вопрошатель в покое предвходном шляпу в руках воздержащ. В ея уделе он живши бысть со любезной женой и пригожею дщерью; от времен тех бывых ужо девять лет уплынули за земли и дны морския. В один из дней во граде ея встречаша, на поклон ея не возъял он шляпы своя. На сей же ж раз бил челом он ей простить ему упущенье его мимовольное, поелику лик ея, пред ним о той поре быстро мелькнувши, незнано юным ему помстился. Свет скорый очи ея восполымил, цветенья румяного слово его досягаша.
За сим, очи она обратила на скорбно-чёрные его одеяния, устрашилася. Скоро же и возрадовалась, ибо острах ея поспешен бысть. Ея вопросил он, присылающ ли О'Хара Доктор вести со дальнего брега. Она же с печалью и воздыханием ему ответствовала, О'Хара Доктор на небеси уж. Взгоревал муж сей слово оное слышучи, отягчило оно утробу его прискорбно. На то молвила она ему, скорбящу о смерти друга столь младого, никто да не дерзнёт оспорить Господне правомудрие. И поведала она, что, де, смерть его спостигла, по милосердию Господа, утешительна, со священиком исповеди для, со причастием и соборованием. Муж сей на то с важностию вопросил белицу, каковой смертию упокоенный помре, и в ответ ему она молвила, помре он на острове Мона через рак утробный и три года уж по тому минет в грядуще Рождество, и взмолила она Господа Всемилостивца сохранять пречисту душу его в ея нетленности. Он внимал словесам ея скорбным, в воздержиму шляпу скорбно глядящ. И несколь время обое так восстояли, в печали кручиняся друг подле друга.
Отже, всяк человече, воззри на сей последний конец, каков суть смерть твоя, и на прах липнущ до всяка из порождённых женщиной, ибо наг приходит он из лона матери, и нагим отойти ему напоследок, каков приходящ бысть. Муж сей в палаты взошедши, молвил слово к повитухе вопрошая, каково идётся женщине, овия лежала дитярожаще. И ответствовала повитуха молвя, что жена сия в потугах есть уж три полных дня и тяжкими роды окажутся, но уж вскорости. И к сему молвила, множество жон родящих ею видано, однако ж не зрила досель столь тягостныя, как жены сей роды. Засим поведала ему, каковы времена переживал оный дом. Муж сей слушал ея с мыслию про жон страждущих муками, кои имут они становясь матерьми и воздивовался он, глядя на лик ея столь младой для всякого мужчины погляденья, однако ж оставалась она после долгих годов прислужницей. Двунадесять девятикратно минуло кровоистекновений для нея бездетно.
И, покуда глаголилась их беседа, распахнулися двери замка и донесся вовне шум вопленный велелюдного пирования. И взошёл в место, где они стояли, младой оучающийся рыцарь, прозванием Диксон. И странствующий Леопольд знавал его, ибо же встречали один другого в доме милосердия, яко младой рыцарь пользовал там недужих и странствующий Леопольд приходил врачеваться, ибо тяжко был уязвлен в грудь копием, коим страховидый дракон поразил его, и тот содеял ему помазание из солей летучих и масла церковного, сообразно тому уязвлению. И поведал он сейчас, что приходит в замок сей возвеселитися со товарищи, что посели уж там за пир честной. И странствующий Леопольд известил, что надобно ему отбыть в иное место, ибо был он муж бдящ и тонкомудрый. Тако же и дама ему вспомоществовала и укорила она оучающегося рыцаря, бывши однако ж уверена, что странник молвил слово неистинное по своей тонкомудрости. Однако ж, оучающийся рыцарь не восхотел дослушать, ане исполнить ея увещевание, ане сдержать свое хотение, и рёк он, диковен, де, сей замок. И странствующий Леопольд взошёл в замок для недолгого отдохновения, поелику утомлен был во членах от множества хождений окружных в разнейших землях, а порой и с игрищами любовными.
А в тереме том стол восстоял из березы финляндския, покоился стол на карлах числом четверо из стороны тои ж, однак не смели отнюдь оне пошелохнуться боле, понеже лежало на них заклятье. И возложены на столе том мечи были диковинны и ножи булатные, иже куются в великой пещере работными демонами из белого полымя, да и вкрепляют в рога бычьи, либо же турьи, коих там же несметное множество. А меж ножей стояша там кубки Махонда чудодейством сработаны из песка морского да колдовских воздыханий, когда чародей воздуваша бе в них пузырчасто. И ломился стол подо множеством яств преобильнейших, коих полней и рясней не утворити никому же. Тамо ж и чан серебряный, силой искусною отверзаемый, в коем лежали рыбы диковинные, без голов, хотя же человеци маловерныя веру в диво не имут, допоки не узрят, однак истинно таковы оне были. И рыбы сии лежали в масляной воде, привозимой из земли Португальския, поелику жирноватость оной соками олив давленных утучняема. И диво дивное в замке виделось, чародейна смесь сотворяема из многоплодных житних почек Халдеи, чрез вхождение в них духов неких злоенравных, аже воздымаются страховидно, великой горе подобны. Там-то же научают змеищ обвиватися вкруг столпов из земли восходящих, дабы из чешуй оных змеищ варить питие, подобно медам хмелящим
вверх-скок