автограф
     пускай с моею мордою
   печатных книжек нет,
  вот эта подпись гордая
есть мой автопортрет

великие творения
                   былого

:авторский
сайт
графомана

рукописи не горят!.. ...в интернете ...   
the title of the work

Он встал, величаво распоясался и снял c себя халат, смиренно приговаривая:

– Совлечены покровы с Малигана.

Вывернул на стол содержимое карманов.

– На, твой сопливчик.

Одевая стоячий воротничок и бунтарский галстук, он болтал с ними, укорял, как и висячую цепочку своих часов. Руки его нырнули в чемодан и рыскали там под его ауканье за чистым носовым платком. Тупые само угрызения. Господи, всего и надо-то – нарядить персонаж. Хочу пурпурные перчатки к зелёным ботинкам. Противоречие. Противоречу сам себе? Что ж, значит сам себе противоречу. Крылоногий Малачи. Вихлястый черный предмет вылетел из его болтливых рук.

– Твоя парижская шляпа, – сказал он.

Стефен поднял её и одел.

Хейнс окликнул их снаружи.

– Так вы идёте наконец, друзья-приятели?

– Я готов, – ответил Хват Малиган, направляясь к дверям. – Выходим, Кинч. Надеюсь, ты успел докончить, что мы тут не доели.

Отстранённо, он вышел понурой походкой, произнеся почти с тоской:

– И он побрёл, рыдая, с горки.

Взяв свою трость, Стефен последовал за ними и, когда те двое сошли по ступеням лестничного марша, притянул неповоротливую железную дверь и запер. Увесистый ключ скользнул во внутренний карман.

У подножия лестницы Хват Малиган спросил:

– Ключ взял?

– У меня, – ответил Стефен, опережая их.

Он шёл первым. Слышалось как сзади Хват Малиган хлещет увесистым купальным полотенцем, сшибая стебли, переросшие прочую траву.

– Держитесь пониже, сэр. Куда вы выперли, сэр?

Хейнc спросил:

– А за башню вы платите?

– Двенадцать фунтов, –ответил Хват Малиган.

– Представителю министерства обороны, – добавил Стефен через плечо.

Они постояли, пока Хейнс обозревал башню и, в заключение, изрёк:

– Зимой, должно быть, мрачновата. У вас её прозвали Мартеллой?

– Билли Питт их понастроил, – ответил Хват МалиганЮ когда французы грозили с моря. Но нашу окрестили Пуповиной.

– Так в чём ваша идея насчёт Гамлета? – спросил Хейнc Стефена.

– Нет, умоляю, – вскричал Хват Малиган с болью. – Мне не вынести Фому Аквинского и пятьдесят пять доказательств, которыми он подпирает свою идею. Погодим, пока я оприходую хотя бы пару кружек.

Он обернулся к Стефену и произнёc, педантично одергивая уголки своего жёлтого жилета:

– Ведь после третьей кружки ты её не сможешь доказать, а Кинч?

– Она столько ждала, – безразлично отозвался Стефен, – что может подождать ещё.

– Вы раздразнили мое любопытство, – дружелюбно заметил Хейнc. – Это какой-то парадокс?


стрелка вверхвверх-скок