Он встал, величаво распоясался и снял c себя халат, смиренно приговаривая:
– Совлечены покровы с Малигана.
Вывернул на стол содержимое карманов.
– На, твой сопливчик.
Одевая стоячий воротничок и бунтарский галстук, он болтал с ними, укорял, как и висячую цепочку своих часов. Руки его нырнули в чемодан и рыскали там под его ауканье за чистым носовым платком. Тупые само угрызения. Господи, всего и надо-то – нарядить персонаж. Хочу пурпурные перчатки к зелёным ботинкам. Противоречие. Противоречу сам себе? Что ж, значит сам себе противоречу. Крылоногий Малачи. Вихлястый черный предмет вылетел из его болтливых рук.
– Твоя парижская шляпа, – сказал он.
Стефен поднял её и одел.
Хейнс окликнул их снаружи.
– Так вы идёте наконец, друзья-приятели?
– Я готов, – ответил Хват Малиган, направляясь к дверям. – Выходим, Кинч. Надеюсь, ты успел докончить, что мы тут не доели.
Отстранённо, он вышел понурой походкой, произнеся почти с тоской:
– И он побрёл, рыдая, с горки.
Взяв свою трость, Стефен последовал за ними и, когда те двое сошли по ступеням лестничного марша, притянул неповоротливую железную дверь и запер. Увесистый ключ скользнул во внутренний карман.
У подножия лестницы Хват Малиган спросил:
– Ключ взял?
– У меня, – ответил Стефен, опережая их.
Он шёл первым. Слышалось как сзади Хват Малиган хлещет увесистым купальным полотенцем, сшибая стебли, переросшие прочую траву.
– Держитесь пониже, сэр. Куда вы выперли, сэр?
Хейнc спросил:
– А за башню вы платите?
– Двенадцать фунтов, –ответил Хват Малиган.
– Представителю министерства обороны, – добавил Стефен через плечо.
Они постояли, пока Хейнс обозревал башню и, в заключение, изрёк:
– Зимой, должно быть, мрачновата. У вас её прозвали Мартеллой?
– Билли Питт их понастроил, – ответил Хват МалиганЮ когда французы грозили с моря. Но нашу окрестили Пуповиной.
– Так в чём ваша идея насчёт Гамлета? – спросил Хейнc Стефена.
– Нет, умоляю, – вскричал Хват Малиган с болью. – Мне не вынести Фому Аквинского и пятьдесят пять доказательств, которыми он подпирает свою идею. Погодим, пока я оприходую хотя бы пару кружек.
Он обернулся к Стефену и произнёc, педантично одергивая уголки своего жёлтого жилета:
– Ведь после третьей кружки ты её не сможешь доказать, а Кинч?
– Она столько ждала, – безразлично отозвался Стефен, – что может подождать ещё.
– Вы раздразнили мое любопытство, – дружелюбно заметил Хейнc. – Это какой-то парадокс?
вверх-скок