25. Специалист широкого профиля: начало

Он аххупизбляебенел, прекрасно сознавая, что подобных слов нет и в помине: ни в арсенале контр-культуры, ни в просторечном обиходе, ни уж тем более в цензуро-холощёном суржике вечерних новостей. Однако хаотичность чувств, нахлынувших и охвативших его при просмотре очередной секционной фракции файла thoughts_ef_008.TXT, радикально подорвала его способность передавать свои ощущения умопостижимыми средствами из учебника Родная Речь.

Дата отлова – 3 года назад. Перевод не понадобился, складировали как есть, вернее, как было. Так вот, как раз что было и довело Вита до чудовищного состояния разлёта его личности вдрызг, причём с такой несуразопоставимой каркалыжностью, что буквально вымогала беспрецедентно трансцендентальных изысков неведомой доселе, изуверской и исотеричной терминологии. Да хоть и инопланетного происхождения. Такой уж тут срабатывал инстинкт. Чисто из чувства самосохранения.

Оно-то, чувство помянутое выше, и исторгло этот анти-языковедческий крик души «аххупизбляебатвою!» или нечто в этом роде.

Но пускай первым бросит в нас камень тот чистоплюйный лингво-паинька, которому удастся изобличить данный термин в противоправном попрании священных основ нормативной лексики. Ну, кто тут смелый? Возьми-ка да засунь его в любой цензурирующий редактор и – что? Много ли он нашлёпает своих звёздочек?

(Да **й там! За****ся! ****ь! Извините, не удержался спустить эмоциональные пары, как и Вит, но вполне традиционным образом, по-людски, вместо того его выёбистого «аххупизбляёбства».)

И, раз уж все мы тут прекрасно понимаем, что с данного боку даже и ИИ заморится пристрочить Виту чернуху анти-пуризма и про-языческой пропаганды (за отсутствием достаточных улик) то, что же тогда?

Что конкретно дало толчок и вынудило его обуреваться неописуемым, как выше излагалось, волнением?

На первый взгляд, всё просто – в секце-фракцию свалили его мысли. А и опять-таки, ну и что такого? Пора бы и привыкнуть. Но тут-то и рвануло грёбаное «Но!»

Да мысли были его, с гарантией на все сто процентов.

НО!

Он их не думал. Н-и-к-о-г-д-а…

Если б он их думал, то помнил бы, что думал, он вам не звезда Голливуда с диагностированной немочью Альцгеймера сплетённой в общий веночек с галопирующей деменцией и склерозом (а куда денешься, за свою карьеру пришлось столько подонков и героев поизображать, что никаких мозгов не хватит сориентироваться: эт ты щас кто и что им всем, в халатах и без, от тебя надо? а хлопушка где?)

Но вместе с тем, он чётко сознавал, хотя и параллельно, что мысли-то – его. Да и к тому же имя совпадало! Не станут же Билл Гейтс или всё та же Кардашян думать самим себе: «Да, Вит! Вот это ты вляпался, братан!» –и тому подобное.

Да, мысли – его (хотя он их не думал), но факты! Не было такого! Он бы помнил!

Но «но» явилось не одно, а целой шоблой, и эти «но» не унимались, причём любое и каждое из них смахивало на тот лом, против которого переть Минздрав никак не рекомендует.

И, проходя испытательный срок в Конторе, Вит чётко уяснил, что образ мыслей не подделать, он типа отпечатков, что оставили пальцы одного и того же мыслителя, а хоть и уборщицы, когда та, без перчаток, моет коридор, после того, как работники схлынут по домам или кому куда нужнее (которая, кстати говоря, вполне может оказаться Софьей Ковалевской на досуге, в свободное от служебных обязанностей время).

Однако возвращаясь к разговору об образе мыслей, то он, этот образ, у каждого индивидуума настолько же уникально неповторим, как узор пятен на шее у отдельно взятого жирафа (ага! теперь и вам доходит?).

Так что всё, что оставалось ему делать, это – перебеситься со своим лингво-ново-творчеством и читать эту грёбаную секцию файла thoughts_ef_008.TXT, опережая на полшага малейший поворот мысли Вита-повествователя о том, что Вит-читатель никак и никогда не совершал, однако предвосхищал малейшую подробность, неуловимейшие перемены настроений и побудительных мотивов.

Ну вот он и читал, сливаясь с тем (другим) Витом, который не он, потому что он – это не тот, а тот который… то есть… этта… где мы? хаос! ХАОС!.

. . .

(Да в гробу я видел их высокую зарплату, если на этой работёнке и праведник свихнётся. Кому оно надо? Давай валить отсюда, Вит… Не слышит…

Эй, Вит, очнись! Вииит! Ну, ты Вит и Вит, посмотри на свой вид, у тебя от твоих мегабит уже вит за вит заскакивает! У тебя в голове, Вит, вит-аминов не хватает…

Ха! Ноль эмоций. Он от этого thoughts_ef_008.TXT совсем уже не того или не совсем того, короче, не в себе он или же опять в себя ушёл, но честное слово – слишком уж чересчур…

Что ж делать-то? По щекам его? Не-ет, нельзя. От автора до героя должна блюстись определённая дистанция и Боже тебя упаси (!) скатиться до рукоприкладства. А всё прочее – пажалста! – хоть с небоскрёба его сбрось, особенно если Американец и без понятия (они ж такие…), что сила – в правде, так Гегель Балабанову сказал.

А если он хорошо себя ведёт, герой, то есть, то можно и заведующим Рейхсканцелярии назначить, назло Геббельсу. Вон там один, так вообще свою героиню под локомотив засунул и – ничего, типа, а я тут причём? я не паровоз, в контакт с ней не вступал, А руки с мылом мою, вообще-то.

А паровозу, спрашивается, что оставалось делать? У него расписание… Круговая порука и алибей хоть, блин, пруд пруди.

Ну а автора все сразу так зауважали, особенно опять-таки в Америке. Экранизируют этот ужастик раз за разом, на производственных совещаниях в кулуарах Нетфликса ему уже кликуху дали, для служебного пользования, любовно так: «Тутушка Золотое Дно», в смысле паровозик переплюнувший тот мультик с голубым вагончиком по своему вкладу в годовой доход.

Но Американцев тоже понять можно, их там этот феминизм задолбал уже по самое ё-моё, пусть хоть на продукции Фабрики Снов душу отведут...

Нет! Ну сколько ж уже можно? Вит! Аууу!.)

«

У природы нет ушлёпков-одиночек. Наоборот, одиночество страшит ушлёпков. Им невыносимо остаться наедине с собой. Могут и штаны обмочить.

Сбиваться в компаху для зависона – вот их финт, эффективное и быстродействующее средство. Дешёвый вариант? Кому как. Почём билет на инаугурацию Королевы Красоты? На финальный матч УЕФА? Всё относительно. Сказано ж – кому как. По одёжке подбирай ножки или типа того.

И тут-то подошёл момент почесать свою философическую шишку на своде черепа, который крепче, чем у неандертальца: в какой дозе принимать средство?

Да чем толпа плотнее, тем веселей, брателло!

Двое – подельники, трое – бригада, и – так далее; взмыв по параболе: компашка-кодляк--шобла-ватага-толпа-племя-нация-глобальное сообщество…

Когда не один, ты больше, сильнее, увереннее, готовнее уделать посторонних ушлёпков, которые ещё отдельно… которых меньше, чем нас… которые ещё не ассимилированы… все те ушлёпки, которые не мы, не с нами!

– Чё эт ты делаишь? Покажь!

– Да так, пишу.

– Чё ты гонишь?! Вот эти крученные вермишели – твой почерк? В натуре? Да эту шкрябанину не разобрать!

– Этрусское не читается...

Может он и прав, не знаю. Научиться работать с клавиатурой, что ли? 10 пальцев таки больше, чем 2. Даже самые вдумчивые из композиций неторопливого Арво Пярта не для одноруких пианистов… Да, наверное таки придётся. Смогу достичь уровня 27 знаков за минуту. Как среднестатистическая пишбарышня на пишущей машинке...

Последней соломинкой, что проломила горб ленивому верблюду, стали сто долларов – ежемесячная морковка на prozza.com в конкурсе рассказов такой же регулярности для шары зарегистрированных там писоманов.

Ладно – займусь... есть же бесплатные обучающие программы, скачал и – тренируйся...

. . .

Это была не первая, в общем-то, шобла, куда я регистрировался. Чаты всякие, онлайн курсы с красочными сертификатами в формате «распечатку-сделай-сам», флеш-мобы для развлекательного отдыха, GitHub, Stackoverflow, форумы Линукса, программистов клепания музыки, любителей вина, марихуаны, подводного плавания… да мало ли.

Просто нигде, дольше чем на месяц я не затарчивал. Скучно становилось или на что-то ещё переключался, а потом уже лень было вернуться и втягиваться по-новой. Однако с ВМ всё пошло не так, я там залип и типа не собирался завязать. Сила привычки, наверное.

Начать с того, что у сайта клёвый такой интерфейс и ВМ дело делала не по-детски. Это усекалось ещё при регистрации. Никаких вопросов про твою кредитную карточку и тому подобное. Но ты должен посадить птичку «Я согласен», как типа пакет обновлений от Майкрософт на комп устанавливаешь и вклеить свою оцифрованную подпись на самом дне длинной формы.

Не, ну а есть хоть кто-то, кто те формы прочитывает  от и до? Нет, вообще, а? Особенно мелким шрифтом, например:

«примечание #1: докажи, что ты монстр, а не ушлёпок. Поскольку ВМ является Ватагой Монстров».

Или дальше:

«примечание #2: аннулирование акаунта не даёт возможность просто уйти и забыть...»

потому что

«примечание #3: задача монстров извести ушлёпков начисто».

Нехилый тут подвох, а? Так что ни один монстр-отступник слишком далеко от брошенного акаунта не уходил, даже и на самолёте. Интернет с ИИ нас всех сплотил в единую семью, где только флажки разные над одинаковыми бараками кемпинга.

Устраняли их по-разному. Широкий ассортимент подходов. Начиная от ВМников готовых кончить ушлёпка прямолинейно, в классически непритязательном стиле камикадзе, и до чётко продуманной многоходовой комбинации «светлой головы», которая и носа не высунет из закулисной тени.

Изменнику не оставалось ни щели затаиться, ни шанса на побег.

Ватага держалась на принципе самоуправления. Немало чуваков горько пожалели, что подписались на развлекуху под кайфом, в состоянии таскалова, ещё больше оказалось тех, кто проклял свою привычку не читать преамбулы соглашений до конца.

Любая попытка улизнуть заканчивалась одинаково – полицейские мигалки, осмотр трупа, обнаружение пресловутой карточки «чёрная метка» (в честь Билли Бонса, Джона Сильвера и Кº из "Острова Сокровищ" работы Роберта Л. Стивенсона) вложенной в руку или в карман, если не воткнутой в… ну да, всё же ж зависит от конкретных обстоятельств, сам знаешь.

На тёмной стороне – со вкусом исполненный дизайн лого ВМ, на обороте карточки – распечатка оцифрованной подписи покойного. По 2 данным уликам, следователя дедуктивно озаряло, не сходя с места, что их участок впоролся в очередной нераскрываемый «висяк», а если даже нападут на след, то подозреваемый, в последний, сука, момент покончит с собой – ему и так, и так терять уже нечего...

Чем занимались? Зависоны, ясное дело, а чем ещё шобляк, где все свои, может заниматься?

Раз в неделю общий зависон. На первых порах регионально, ну а позднее, когда выбраковка, расчёты с дезертирами и естественный рост смертности, в силу учащения случаев самочинного расчёта с жизнью, сократил ряды участников, зависоны переросли в глобальные события, но с прежней регулярностью.

Пропустил 3 зависона подряд? – Явный показатель, что не тянешь ты, ушлёпок, на ВМника! Добровольцы кликают кнопку под симпатичным оскалом черепа для получения «чёрной метки» (разыгрывается компьютерной программой на_кого_бог_пошлёт.ру среди кликнувших) с подписью сошедшего с дистанции хлюпика. То есть, от прогульщиков избавлялись по той же схеме, как и от отступников.

Чтобы придать системе перчику, неуспевающий реализовать «чёрную метку» в 4 недели – проявил себя как латентный ушлёпок, который не заслуживает чести, права на… и так далее, смекаешь?

Ведь эта мразь безрезультатно мариновал «метку» целый месяц!

На ближайшем зависоне «метка» с его цифровой подписью разыгрывается между вызвавшихся добровольцев. Простенько и со вкусом.

Распорядок онлайн-зависона никогда не менялся. Доклады ВМников с отчётом: какие они монстры. Ну, скажем, селфи на фоне собственноручно повешенного котёнка или снимок противопехотной мины любовно установленной на газоне соседа, плюс клип из программы новостей местного канала про акт чудовищного терроризма… Да что угодно.

В заключение встречи – общее голосование участников вебинара. Чувак, чей ник оказался на последней строчке списка «Жутчайшие достижения Монстров за неделю», осознавал без лишних намёков, что пора привести свои личные дела в порядок и/или приобрести участок для захоронения на кладбище с учётом свой конфессии и средств, либо же пропить и проебать всё до последнего доллара. Хозяин – барин.

Ну разумеется, посторонние ушлёпки пытались вмешиваться. Родители, с их амбициозными планами карьер для своих чадушек, правительства, обиженные фактом, что кто-то ещё распоряжается их потенциальным пушечным мясом, умники из федеральных служб безопасности, потому что им за это платят.

Сайт ВМ обваливали, хакали, запрещали, подменяли паскудным «404».

До конца недели, ВМники находили сообщение в своих электронных почтах со ссылкой на новый адрес сайта, в дизайне свежее добавление – кнопка «сообщить о стукаче».

Газуем дальше, чуваки!

. . .

Таким вот путём славы и великих свершений, ВМ истаяла и превратилась в элитную группу из сотен, затем десятков ВМников. Верховные Магистры Монстров...

Начинающие рисковые отрываки, которым всё по барабану и им не слабо́ зарегистрироваться (довольно редкое уже явление) долго не задерживались. Времена демонстрации селфи на общих «вебинарах» канули в небытие.

Когда количество Магистров снизилось (или возвысилось?) до 9, глазки камер в ноутбуках этой великолепной девятки были надёжно залеплены. Некоторые особо хитрожопые котяры подключались через Устройство Изменения Голоса, что придавало их голосам тот грёбаный акцент тормознутого робота, которому больно.

Накрылись и они, не спас тех умников даже и УИГ, ни девять их кошачьих жизней, потому что теперь нас остаётся только двое: Барт и я.

Да, теперь это – Поединок Последних из Ватаги Монстров.

Голосование уже не потребуется, как, впрочем, и УИГ. Всё равно никто не поверит, что хрипы полупридушенной белки – это мой натуральный голос, без подделки. Что же касается Барта, он слишком самовлюблён в свой бархатистый баритон.

Ну вот такие мы – без косметики.

По совокупности изложенных причин и свято соблюдая законы Ватаги Монстров, оказался я тут в трёхнедельном отпуске, и не днём дольше; брожу по этому горному захолустью. Не один брожу, ветерану Ватаги в компании спокойнее. А компанию мне составляет Нимета, моя подружка.

Физические данные у неё на высоте, правда, не всё сразу улавливает, однако оно даже и к лучшему. Любовь с первого взгляда у нас как-то стороной прошла, но постепенно наладились стабильные отношения. Что-то около года уже. За более точной датой это – к ней.

А год назад я просто подумал: «А хрен с ним! Кому мешает запасное одеяло?» Красоту замечаешь три дня, максимум, если она загостилась в твоём доме. По этой же причине мы живём раздельно, благодаря мудрому совету того Ирландца, который кой-что петрил в красоте, красотках и в тому подобных темах.

Ну а в этом походе мне точно требуется дополнительное одеяло – в горах ночью холодно…

. . .

Я решил подняться узкой долиной к верховью реки, к водопадам, отмеченным в спутниковой карте Гугла. Не настолько уж большие, чтоб заманить в такую глушь туристов, в чём их несомненный плюс.

Вот только нанять проводника не получилось ни на одной крестьянской ферме по пути. Летняя страда, блин, заготовка сена в полях, разбросанных по близлежащим склонам. У всех дел выше крыши, но объяснили, что идти надо вдоль старой коровьей тропы по левому берегу...

Когда тропа затерялась в лесу, мы просто пошли дальше. С тропой или без тропы, левый берег остаётся левым.

Так мы и шли – впереди грёбаный Следопыт, в моём лице, а сзади Нимета – тяжко сопит, но топает, не ноет. Молодец, моя девочка!

Кое-где, стена скал подступала слишком близко к руслу реки, а та бесилась на это притеснение, и бурлила быстриной порогов. Такие места приходилось обходить сверху, взбираясь на крутой, густо поросший лесом склон. Река оставалась далеко внизу, но шумела по-прежнему, невидимая за вершинами спускающихся к ней деревьев.

А потом там начался второй ряд скал. Взбираться ещё выше, чтобы обойти и этот ярус, мне показалось слишком утомительным вариантом. Поэтому я шёл вдоль подножия их строя, что вырастал отвесно из уклона градусов в 50, который становился всё круче, по мере продвижения.

Паскуднее всего казался тот сыпучий слой покрывший грунт, как одеялом. Что за херня? Вроде как мелкие каменные чешуйки с шипящим шелестом порскают из-под ботинок. Звук охрененно отвратный да и на вид гадость, те струйки и ручейки сухой каменной крошки, что скатывались под уклон. И только инерция движения вперёд не позволяла остановиться и подумать… Пока перекос полки не зашкалил до чрезмерной крутизны.

Я остановился, глянул вправо, на серый монолит отвесных скал и – охнул! Мне дошло, откуда тут взялась эта сыпучая хрень – отшелушилась от каменной гряды, от скал, что высились над головой! Придётся заворачивать оглобли, что я и сделал.

Нимета стояла метрах в трёх позади меня, однако поделится с ней открытием я не успел. Шипение усилилось, и я заскользил, стоя посреди ещё одного ожившего ручья сухой шелухи, но пошире тех, что скатывались раньше.

Скольжение вниз ускорялось. Ботинки утонули в текучем крошеве.

Обрывки лихорадочно скачущих картинок склона проносились мимо... инстинктивно, тело сделало левый вираж в этом бесснежном слаломе, в сторону древесного ствола, что торчал на почти отвесном спуске, под слоем каменной коварной мелочёвки – сыпуче-скользком покрытии из чешуек скал.

Ствол выдержал мой отчаянный захват. Однако перевести дух и оглядеться, времени не оставалось – мимо шелестал ещё один сухой поток.

Я глянул вверх, сквозь едкий пот, что заливал глаза.

Сверху неслась Нимета, сидя на своём заду. Моя левая рука рванулась к ней навстречу, ладони наши сомкнулись, её спуск прервался, и она зависла на сцепке наши рук, вне течения мелких гранул, что катились дальше, нырнуть в никуда, за край обрыва.

Она не кричала. Стянувшиеся в тугую прорезь, губы на побелелом лице не издали ни звука. Шипение стихало… Откуда-то снизу всплывал неизменный шум горной реки. Мёртвый ствол сухостоя потрескивал и подавался.

Нет, она не вскрикнула ни разу, но этот её обезумелый взгляд! Истошный страх стоял в глазах!

Сцепленье наших рук ослабевало, медленно, постепенно. Мокрая от пота кисть ускользала сквозь пальцы...

Крика не было, даже когда глаза и всплеск её руки провалились через край обрыва. Всё, что я услышал – глухое отдалённое «дамп!» и несмолкающий рокот реки катившей дальше, где-то там.

Чуть погодя, я высвободился от рюкзака и дал ему скатиться вниз. При мне остался моток лёгкой синтетической верёвки, двадцать метров...

. . .

Она лежала лицом книзу в небольшой заводи, шириною с метр. Круг спокойной воды посреди заглаженных течением булыг, прозрачная глубина сантиметров десять. Горб рюкзака возвышался над уровнем воды. Даже не намок.

Я выудил айфон из кармана её куртки, чтоб тело осталось анонимным. Пока у мужиков закончится страда, если она у них вообще когда-нибудь кончается, лесные прожоры помогут ей воссоединиться с матерью-Природой.

Потом я подобрал свой рюкзак с камней, метра за два дальше вдоль берега. Мокрый, как хлющ, но зацепился – застрял между двух валунов. Повезло…

. . .

Прошла неделя, и я поднял крышку своего ноутбука. Рядом положил её телефон. Трудно поверить, но на взлом пароля её айфоньки ушло три дня. Ни «Нимета», ни дата её рождения, ни имя Прекрасного Принца, с которым игралась в жених-и-невесту в старших классах, не подошли. Пришлось попотеть.

В общем, ничего интересного в том кирпиче, кроме файла с паролями в папке Документы...

Чтобы зайти на сайт я набрал её ник и пароль.

«Привет, Барт!» жизнерадостно приветствовал меня интерфейс ВМ.

Я подключил Squid и электронным карандашом вывел корявые вермишели:

«Меня зовут Вит, и я – убийца».

Через минуту выскочил ответ прописными буквами: «ПРИНЯТО».

Не знаю что ждёт эту полупридушенную белку, но скучать не придётся.

Это уж стопудово...

»

* * *