20. Кто б это ни был, но уже не один...

...она не приступами, эта боль, не выкручивает выдирая, не колет, не хлещет, не пульсирует, она убивает своей ровной неизменностью, убивает не позволяя умереть, держит в режуще жёстких оковах пыточного станка, вмятым в него до последнего предела, безысходно, просвета нет ни даже на волосок, знает своё дело, эта боль…

 …но и самые умелые пытки притупляются и, мало-помалу, мы раздельны — боль и я, мы   не едины более, не сплющены в неразделимый ком, пусть даже она по-прежнему тут, со мной, всё так же мучительна, нестерпима и неизбывна, но она уже не часть меня, теперь уже нет...

...тончайшая, словно истлевший саван, прослойка бесчувствия обволакивает разреженным слоем занемелости, разделившей боль и меня хрупкой скорлупой из ничего, сообщившей некую отстранённость, давшей ничтожнейшую малость пространства, что позволяет ощутить себя воспарившим над болью… кто я?.

...тьма чёрная, непроглядная, облепляет со всех сторон, я чувствую её вязкость… ощущаю липкую чёрную темень… сквозь неё просачивается звук воды, тихое журчание посреди тьмы кромешной…

...и я знаю, что мне придётся это сделать, знаю, что будет больно, но надо отважиться на этот отчаянный рывок сквозь боль, которая уже не часть меня… знаю, пронзит, но мне… нужно знать здесь ли оно, то едва ощутимое нечто, чьё присутствие чувствую тут, помимо густой тьмы… ну же! да-ВААЙ!. oooooooooo!

...сквозь боль и слёзы из-под век распахнутых через силу, настежь… льётся свет, половодье света и я вижу, как прекрасен лик Луны склоняющейся надо мной, всё ближе, широкоскулая красавица перед глазами, что открылись, преодолев боль...

И вижу я, что это хорошо, этот призрачно-тихий свет струящийся от неё, печальной, всеведающей, приблизившейся ко мне, закованному в муки... склонившейся оросить мерцанием лёгкого света… лицом к лицу

Так сотворила она меня вновь, изливая свет своего лика на меня, затерянного в нескончаемых муках, но найденного ею — истёрзанным, искалеченным, вопящим во всеуслышание, что я — растоптанный червь и раб неодолимой боли… но сменился животный вой благодарным прерывистым стоном к дарующей свет Луне… о, как она хороша...

* * *