Газовая фабрика. Коклюш, говорят, излечивает. Повезло, что у Милли его не было. Бедные дети! Синеют, чернеют, корчатся в судоргах. Просто стыд. Болезни, более-менее, проскочила. Кроме кори. Чай на зёрнышках льна. Скарлатина, грипп. Рекламщики смерти. Не упусти возможность. Вон псарня. Бедняга Ато! Будь добр с Ато, Леопольд, это моя последняя воля. Воля твоя да исполнится. Мы слушаемся, когда они в могиле. Предсмертная записка. А пёс затосковал, угас. Тихая скотинка. Собаки стариков обычно все такие.
Дождевая капля стукнулапо его шляпе. Он втянулся обратно, в следующий миг дождик обрызгал серые плиты. Россыпью. Интересно. Будто через дуршлаг. Я так и знал. Ботинки у меня поскрипывали, явный признак.
– Погода меняется, – произнес он тихо.
– Жаль, что не продержалась такой же отличной, – сказал Мартин Канинхем.
– Лучше б на поля, – сказал м-р Повер. – Вон снова солнце выглянуло.
М-р Дедалус, поглядывая сквозь очки на затянутое солнце, швырнул безмолвное проклятье в небо.
– Ненадёжно, как детский зад, – определил он.
На этом снова тронулись.
Экипаж опять вращал свои натруженные колёса, их туловища слегка встряхивало.
Мартин Канинхем чуть энергичней подкрути кончик своей бороды.
– На последнем вечере Том Кернан просто блистал, – сказал он. – А Педди Леонард имитировал его прямо в глаза.
– О, изобрази-ка его Мартин, – живо подхватил м-р Повер. – Ты только послушай, Саймон, что он нёс, когда Бен спел Стриженного.
– Блестяще, – напыщенно выговорил Мартин Канинхем. – Его прочтение этой простенькой баллады, Мартин, одно из самых проникновенных из всех, что мне когда-либо доводилось слышать.
– Проникновенность, – сказал м-р Повер посмеиваясь. – Это его пунктик. И ещё ретроспективное расположение.
– Читали речь Дэна Тесона? – спросил Мартин Канинхем.
– Я ещё нет, – сказал м-р Дедалус. – Где она?
– В утренней газете.
М-р Цвейт достал газету из внутреннего кармана. Не забыть другую книгу для неё.
– Нет, нет, – сразу же проговорил м-р Дедалус. – Не сейчас, пожалуйста.
Взгляд м-р Цвейта прошёлся по низу страницы, просматривая о смертях. Колэн, Колмен, Дигнам, Фосет, Ловри, Номанн, Пийк, это который Пийк? что работал у Кросби и Олейн? Нет, секстон, Урбрайт. Печатный текст поблек на сгибе бумаги, готовой вот-вот прорваться. Спасибо Цветочку. Прискорбная утрата. К неописуемому горю его. В возрасте 88 лет, после долгой изнурительной болезни. Месячное поминовение. Кевинлен. Благой Исус да упокоит его душу.
Уж месяц, как Генри отлетел
В свой вышний дом на небесах,
Семья осталась в горе и слезах,
Уповая на встречу в райских садах.
Конверт я порвал? Да. Куда я сунул письмо, когда перечитал в бане? Он Похлопал по карманам жилета. Здесь, в порядке. Генри отлетел. Пока не лопнуло мое терпенье.
Национальная школа. Склады Мидза. Пустырь. Всего два осталось. Мотают мордами. Раздулись как клещи. Слишком толстые кости в их черепах. Вон ещё один рысцой увозит пассажира. Час назад я тут проходил. Извозчики приподняли свои шляпы.
вверх-скок