– Путается с подонками, – фыркнул м-р Дедалус. – Эта наглая тварь Малиган, как ни крути, подлец первостатейный. Смердит на весь Дублин. Но, с Божьей помощью и с благословением Его преблагой Матери, я соберусь однажды и напишу его мамаше, или тётке, или кем уж там она ему, такое письмецо, что распахнёт ей глаза на ширину ворот. Выведу мерзавца на чистую воду, уж будьте уверены.
Он перекрикивал грохот колёс.
– Не позволю, чтобы её ублюдок или там племянничек, погубил мне сына. Официантово отродье. Папенька его подавал выпивку в заведении моего кузена, Питера Пола М'Свини. Не на таких напали.
Он умолк. М-р Цвейт перевёл взгляд с его рассерженных усов на тихое лицо м-ра Повера, потом на глаза Мартина Канинхема и на печальные вздроги его бороды. Распетушился. Переживает за сына. Отчасти прав. Что-то переходит от тебя. Если б маленький Руди выжил. Наблюдать как он подрастает. Слышать его голос в доме. Как идёт рядом с Молли в школьном костюмчике. Мой сын. Я в его глазах. Странное, наверное, чувство. От меня. Простая случайность. Должно быть в то утро на Раймонд-Террас, она из окна увидала пару собак за этим делом под стеной исправительной. И сержант лыбился. На ней был тот кремовый халат с прорехой, которую так и не зашила. Притронься, Полди. Боже, так вдруг до смерти захотелось. Как зарождается жизнь.
Потом раздалась. Пришлось отказаться от концерта в Грейстонсе. Мой сын внутри неё. Я бы помогал ему в жизни. Таки сумел бы. Он стал бы независим. И чтобы знал немецкий.
– Опаздываем? – спросил м-р Повер.
– На десять минут, – сказал Мартин Канинхем, взглядывая на свои часы. Молли, Милли. То же, но пожиже. Её подростковая божба. Ё-ка-лэ-мэ-нэ! О, Зевс с подскоком! Пошёл ты к Богу в рай! Всё ж славная девчушка. Скоро женщина. Маллингар. Миленький Папли. Молодой студент. Да, да: тоже женщина. Жизнь. Жизнь.
Экипаж раскачивался, всколыхивая их четыре туловища.
– Корни мог бы дать нам упряжку поудобней, – сказал м-р Повер.
– Мог бы, – сказал м-р Дедалус, – если б не его косоглазие. Усекаешь? – Он прискалил левый глаз. Мартин Канинхем принялся выметать сухие крошки из-под своих ляжек.
– Это ещё что? – спросил он, – прости Господи. Крошки?
– Похоже, кто-то тут недавно раскладывал пикничок, – сказал м-р Повер.
Все приподняли свои ляжки, обозревая цвёлую гладь кожи сидений. М-р Дедалус, сморщив нос, нахмурился книзу и сказал:
– Если я не слишком ошибаюсь. А как по-твоему, Мартин?
– И мне так кажется, – ответил Мартин Канинхем.
М-р Цвейт опустил свои ляжки вспять. Хорошо, что я сходил в баню. Чувствую ноги совершенно чистыми. Но если б ещё м-с Флеминг получше заштопала эти носки.
М-р Дедалус вздохнул смиренно.
– В конце концов, – произнёс он, – это самая естественная вещь на свете.
– Том Кернан явился? – спросил Мартин Канинхем, слегка покручивая кончик своей бороды.
– Да, – ответил м-р Цвейт. – Он сзади с Недом Ламбертом и Гайнсом.
– А сам Корни Келлехер? – спросил м-р Повер.
– На кладбище, – сказал Мартин Канинхем.
– Я утром встретил М'Коя, – сказал м-р Цвейт. – Он обещался придти при возможности.
Экипаж резко остановился.
– Что такое?
– Встали.
– Где мы?
М-р Цвейт высунул голову из окна.
– Большой канал, – объявил он.
вверх-скок