автограф
     пускай с моею мордою
   печатных книжек нет,
  вот эта подпись гордая
есть мой автопортрет

великие творения
                   былого

:авторский
сайт
графомана

рукописи не горят!.. ...в интернете ...   
the title of the work

Не торчать же тут всю ночь, как улитка. Такая погода гнетёт. Где-то около девяти, судя по темноте. Домой, что ли. Слишком поздно для ЛИИ, ЛИЛИИ КИЛЛАРНИ. Нет. Может ещё. Зайти в роддом справиться. Надеюсь, она уже. Длинный получился у меня день. Марта, баня, похороны, дом ключей, музей с теми богинями, песня Дедалуса. Потом тот крикун у Барни Кирнана. Я там не смолчал. Пьяные пустозвоны. А задело, что я сказал насчёт его Бога. Ошибка, отвечать выпадом. Или? Нет. Приходя домой, нужно посмеяться над собой. Им лишь бы набулькаться в компании. Боятся одиночества, как малыш-двухлетка. Если б он меня ударил. Но посмотреть на это с противоположной стороны. Вышло не так уж плохо. Наверное, он не хотел оскорбить. Троекратное ура Израилю. Троекратное ура золовке, вокруг которой он петли мечет, с её тремя клыками на весь рот. Такой уж стиль красоты. Особенно приятная компаньонка на чашку чая. Сестра жены дикаря с Борнео, только что отловлена и привезена в город. Представь: такое поутру, да сблизи. У каждого свой вкус, говаривал Морис, целуя корову. Но Дигнам уже склал на этом башмаки. Эти семьи в трауре сплошное расстройство, потому что не знаешь когда. Всё-таки, ей нужны деньги. Надо зайти к тем шотландским вдовам, как обещал. Странное название. Уверены, что мы откинемся раньше. Та вдова, в понедельник это было, возле Крамерова, что посмотрела на меня. Схоронила беднягу мужа, но неплохо поимела со страховки. Её вдовья доля. А? Но что ещё от неё ждать-то? Приходится для всех быть хорошей. Вдовцов терпеть не могу. До того неухоженный вид. Жена и пятеро детишек бедняги О'Коннора, что отравились рыбой. Сливают в море всякое. Безнадёжно. Какую-нибудь матронистую бабень в круглой шляпке, чтоб нянчила его. Взяла б его на буксир, с лицом, как блин, и широченный фартук. Дамские серые фланелитовые рейтузы, три шиллинга за пару, изумительная покупка. Просто и мило, мило навеки, говорят.

Ни одна женщина не считает себя уродиной. Любовь – лги и будь мил, ведь завтра умрём. Видел его несколько раз, всё шастал, хотел найти кто это подстроил.

Э.х.: эх. Это судьба. Он, а не я. Повадился кувшин. Проклятье, похоже, неотвязно. Что снилось ночью? Погоди. Какая-то путаница. На ней красные тапочки. Турецкие. В шароварах. Может, так и есть. В пижаме она бы мне нравилась? Чертовски трудный вопрос. Наннети уехал. Почтовым пароходом. Теперь уж возле Холихеда. Надо пробить эту рекламу Ключчи. Нажать на Гайнса и Крофорда. Нижнюю юбку для Молли. Уж ей-то есть на что надеть. А это что? Вдруг деньги?

М-р Цвейт склонился и перевернул клочок бумаги на земле. Поднёс к глазам и всмотрелся. Письмо? Нет. Не разобрать. Пора уж уходить. Пора. Устал ходить. Страничка из старой тетрадки. Сплошь рытвины, да камешки. Кто их сосчитает? Никогда не знаешь что можно найти. Бутылка с картой про сокровища, брошенная при кораблекрушении. Посылка по почте. Детям всегда хочется что-то бросать в море. В религии? Хлеб пущенный по воде. А это что? Палочка

О! Вымотала меня эта девчонка. Не молоденький уж. Завтра она придёт сюда? Вечно ожидать, что где-то столкнусь с ней. Должна б прийти. Убийц тянет вернуться на. Может мне? М-р Цвейт палочкой слегка взрыхлил плотный песок под ногами. Написать ей. Может и сохраниться. Что? Я. Какой-нибудь плоскоступ затопчет утром. Без толку. Или смоет. Прилив сюда доходит. Лужица возле её ноги. Склонись, загляни на моё лицо там, тёмное зеркало, подыши на него, и заровняет. Все эти камни в насечках и зарубках и буквах. О, её прозрачные! К тому же, они недогадливы. Как понять твой тот свет. Я назвала тебя неслухом, потому что не люблю, когда.

ЖДУ. Т. Места не хватит. Брось.

М-р Цвейт заровнял буквы своею медленной ногой. Безнадежная вещь, песок. Ничего на нем не растёт. Все вянет. Да, большие корабли тут не проходят. Кроме барж Гинеса. Вокруг отмели Киша за восемьдесятдней. Середина наполовину.

Он отшвырнул свою деревянную ручку. Палочка попала на мелкий песок, вонзилась.

А захотел бы так, то хоть неделю тренируйся – не получится. Случай. Мы никогда не встретимся. Но было чудесно. Прощая, милая. Спасибо. Почувствовал себя таким молодым.

Вздремнуть бы малость. Наверное, около девяти. Ливерпульский пароход давно прошёл. И дыма не осталось. И может она с другим. Да и было. Ещё Белфаст. Я не поеду. Сбегай сюда, сбегай к Эннис. Пусть он.

Просто закрою глаза на минутку. Но не спать. Полудрёма. Сны не повторяются. Опять летучая мышь. Не опасна. Всего на пару.

О сладкая все твои белодевичьи я видел мусоленный пояс меня аж любовь липко мы двое неслух милость хороша она с ним в половину постель мне там псы коз кружева для Рауля духи твоя жена чёрные волосы приподняла под пышнотелая сеньорита молодые глаза Малвей пухлые годы возвращаются хвост конец Ажендат обалденно миленькая показала мне её очередной год в трусиках вернуться очередной в её очередной ещё один.

Летучая мышь летала. Сюда. Туда. Сюда. Далеко в сумерках раздался колокол. М-р Цвейт с открытым ртом, левая нога отплыла по песку, откинувшись, вдыхал. Всего на пару.

Куку.
Куку.
Куку.

Часы на каминной доске в доме священника закуковали, где Кенон О'Хенлон и отец Конрой, и преподобный Джон Хьюгс, Об. Ис., откушивали чай и пресный хлеб, и масло, и жареную баранину с подливкой, и говорили про

Куку.
Куку.
Куку.

Потому что то была маленькая птичка, канареечка, что выскакивала из домика сказать время, которую Герти МакДовел приметила, когда была там, потому что она приметлива, как никто другой, на такие вещи, эта Герти МакДовел, и она сразу приметила, что этот иностранный джентльмен, что сидел на валунах явный

Куку"рогоносец" на английском cuckold, оттого слово "куку" имееет разные оттенки смысла.
Куку.
Куку.

* * *


стрелка вверхвверх-скок