Бутыль #9 ~ Ай, федаи-джан, федаи! ~

Залп Градов слышен издалека, но сами ракеты подлетают бесшумно, наподобие Алазаней, и только когда в Агдам подвезли дальнобойные морские орудия с кораблей Каспийской флотилии и начали бить оттуда, саундтрек обогатился – слышишь как за двадцать с чем-то вёрст орудие ахнет, а через полминуты с того же края горизонта нарастает и близится визг воздуха раздираемого целеустремлённым полётом снаряда пока не грянет где-то в городе ГРХДАХКБ!!. всё по технологии адмирала Того, когда тот пускал флотилию Рождественского на дно Цусимского пролива 27 мая 1905, и именно в этот день, так уж сложилось, ровно семьдесят лет спустя меня выпустили на дембель из стройбата вооружённых сил СССР.

Но взрывы любых разновидностей гремели до неприятного громко.

После обеда мне всегда находили какую-нибудь неотложную работу и чаще всего в подвале – провести электричество в отсек (которое вскоре вообще отключат), вставить дверь, заложить кубиком проём между блоками от сквозняка и наглых крыс (цемент пришлось подвозить на саночках из ящика на строительстве нашего дома, а кубик это камень нарезанный по размеру 20 см х 20 см х 40 см, таких и в подвале хватало).

Исполнив наказы вызванные, как подозреваю, намерением подольше удержать меня в относительной подвальной безопасности, я возвращался на съёмную квартиру и приступал к переводу "Улисcа".

Дневная норма составляла одну страницу, порой удавалось и полторы, но чаще и половину еле-еле.

Потом темнело и пора уже выходить за водой.

Нет, в редакцию я Джойса не относил—мало ли что, книга -то не моя—так что на работе кропал перевод романа Айзека Азимова Foundation and Earth, научная фантастика в стиле жевательной резинки, но ведь и на войне чем-то же надо время убить.

Это отвлекало, хотя от взрывов любой отдалённости/близости очко дёргалось одинаково.

Изредка посещалось замороженное строительства нашего дома, нельзя же всё бросать на самотёк и усмотрение соседей, которым и своих забот хватает.

К факту, что воду из 3-х тонного контейнера они вычерпали начисто вместе со льдом, я отнёсся с пониманием, но где моток колючей проволоки собранный мною вокруг здания Обкома КПСС, когда войска особого назначения слиняли оттуда?

Из веток подобранных на улице Чкалова от посеченных осколками сосен получилось рождественское деревце, чтоб дети получали разнообразные впечатления от своего детства и повидали бы не только паническую тревожность окружающих в нервно неровном мерцании свечки, что оплывает лья парафиново-замедленные слёзы под сводами подвала.

И всё же почему, после таких отвязных артподготовок да в отсутствие «российского штыка», воспетого имперскими поэтами как залог и панацея от кровавых Азиатских бань, почему бы, спрашивается, не зайти в город да не устроить (нет, мы не скажем «резню», мы уже глобализованные граждане нового порядка) устроить этническую чистку от обитателей подвалов (возможных носителей всё более грозных пандемий) и переименовать населённый пункт в «Ханкенди»?

Да как-то вот не заходилось в город непосредственно, мешали федаины.

Вообще-то слово это арабско-мусульманское и означает «жертвующий собой», хотя некоторые источники выводят его из нео-греческих корней, когда Греции не было, а была Османская—она же Оттоманская, она же просто Высочайшая Порта—Империя, а чтоб понятней было, федаин это просто партизан или бандеровец, который прощается с семьёй, берёт деревянную рогатину или Немецкий шмайсер и покидает свой родимый дом, чтобы защитить свою деревню.

Зачем понадобились Армянам федаины?

Вопрос конечно, интересный, но оглянувшись на Википедию с Британникой узнаёшь, что, за период с 1894 по 1909, 2.5 миллиона Армяне проживавших под мудрым правлением Оттоманской Империи подверглись трём резням, из которых самой жуткой оказалась первая (1894-96 г.г.).

Скрупулёзный Немецкий пастор Иоганн Лепсиус насчитал в ней (абсолютно доказанными) смерти 88 243 Армян, наряду с разрушением 2 493 деревень (жители 456 из них были Исламизированы), осквернением 649 храмов и монастырей (328-ми повезло – их обратили в мечети), и дополнительной смерти ещё 100 000 Армян благодаря голоду и болезням среди обездомленных. Общая цифра, приблизительно, составляет 200 000.

Последующие две резни:

а) 25 000 в Дярбакирском Вилайете (но там резали Армян и Ассирийцев, делим по братски остаётся 12 500); и

б) в Вилайете Адана (тут только Армян) среднеарифетическое от 15 до 30 тысяч составляет 22 500.

В итоге имеем 235 000 за три резни.

(Я никого не призываю бойкотировать летний отдых в Турции, Менеджер тамошней гостиницы может быть потомком Армянина принявшего Ислам).

На каждую вспышку вышеупомянутых зверств Европа чутко реагировала общим возмущением и разгромными заголовками ведущих газет.

В 20-м веке слово «резня» вышло из моды и заменилось словом «геноцид».

Геноцид Армян с 1915 года составил 1.5 млн человек.

Общий баланс:

2 500 000 - 1 500 000 - 235 000 = 765 000

Цифры – аххуенно эффективное средство утешения, глазами пробежал по ноликам и – всё, пошёл жить дальше, главное в детали не вникать, не видеть мужика зарубленного, младенца вскинутого в воздух на штыку винтовки, бабу зверски изнасилованную, потом убитую и сваленную в ту же гору трупов.

Нет, это не словесный понос горячечной фантазии блоггаря, иллюстрация взята из карандашных скетчей очевидца (с фотокамерами тогда ещё туго было). Бедный француз! Бедный француз! Какие жуткие кошмары снились ему в дальнейшей жизни!

Турция напрочь отрицает подобную арифметику (спросите у Менеджера своей гостиницы), но цифры упрямо показывают одну треть в остатке (за исключением принявших Ислам).

Где же она, эта треть? Бежали в Россию, бежали во Францию, бежали в Америку. В России им предстояло стать гражданами СССР, на Западе – Диаспорой.

По свидетельству Европейского очевидца резни 1894 г., нападавшие отличались отменной трусостью и встретив отпор тут же отправлялись грабить, насиловать и убивать в соседней деревне, что и объясняет нужду в федаинах-партизанах-бандеровцах, если хочешь выжить на своей земле.

Но что же представляли собой 2.5 миллиона Армян не удержавшихся на своей земле (несмотря на наличие федаинов)?

Скажу навпрямки – мужичьё. Всю жизнь пахали, сеяли, собирали, выгребали навоз из-под скота, копали, рубили, строили, а с 1555 года всё то же самое, но уже как часть Турецкой Империи (примерно на четверти её территории, в которую тогда входила и Сирия и Греция с Болгарией и много чего, что делает четверть достаточно ощутимой, в нынешней Турции всё та же четверть составит не менее половины, но уже без Армян, разумеется).

Имелась, конечно, и у мужиков своя элита – купцы зажиточные, политические деятели, сапожники, писатели с композиторами, но это очень далеко, в стольном граде Истамбул. А так – мужичьё мужичьём.

С 1915 по 1923-й, элиту в столице по фонарным столбам развешивали, а с мужиками было проще – погнали скопом в Сирию (тоже ведь часть Оттоманской Турции), в пустыни гнали типа в лагеря, ну по дороге один миллион и перемёр, гнали ж без кормёжки, а только под винтовками.

И баб не забывали потрошить, на всякий, если она свои золотые серёжки проглотила, чтоб утаить. Иногда и впрямь находились… (Armin Theophil Wegner; 1886—1978)

А зачем такое всё Турции понадобилось? Тут тоже просто – это ж империя, а у империи выбора нет, она существует лишь пока растёт, как те полипы на Барьерном Рифе.

А тут соседняя империя, Российская, крепко потеснила под конец 1800-х, кто виноват как не Армяне, которые тоже кресту поклоняются?

В начале следующего, 20-го века Турция утратила почти все свои территории в Европе, кроме Стамбула, кто виноват?

Для консолидации любой империи всегда нужен враг, не внешний так внутренний, что видим на примере Третьего Рейха, благодаря которому Немцев теперь объединяет не только законное чувство гордости Германскими музыкантами и философами, но и осевшее в гены чувство вины за геноцид Евреев.

Впрочем, это уже другая история, но суть одна — без врага непротык, а не найдётся, то какой-нибудь ковид изобретём, народ в маски обрядим и туфтой колоть будем, а кто против, тот против нас и пусть только попробует вякнуть на святые устои и мудрость руководства...

Степанакертских федаинов отличала молодость – от 16 до 32 максимум. Ночи напролёт вели они обстрел из огнестрельного оружия позиций бойцов противной стороны в Кркджане, стратегически самом высоком районе города Степанакерт. Гранатомётами тоже бухали в этой окраине связанной вполне проезжей дорогой с Шушей, связанной надёжными коммуникациями с остальным Азербайджаном.

Кого в окопе миномётом накрывало через день хоронили на кладбище, всё под рукой, в городской черте, в блокаде.

Для меня федаины это – Мишик, который после первого (неудачного) штурма Мялыбалу вернулся домой замёрзшим насквозь и проспал почти сутки.

Гаво, мой бывший сотрудник по СМУ-8, после ночной смены в Кркджане сдал автомат сменщику и возвращался домой с напарниками. Горделиво подмигнул мне на тротуаре.

Самвел, которому при втором (успешном) штурме Мялыбалу прострелили штаны от свадебного костюма, но он всё равно ни на копейку там ничего не награбил.

«Чертёжник» Эдо, щеголявший изысканной портупеей.

(В Степанакерте той поры «чертёжниками» называли хлопцев склонных смотреть на жизнь через призму конопельного дыма, из-за характерной вдумчивости возникающей в выражении глаз потребителя после нормального косяка.)

Нет, я не знал их достаточно близко для посвящения во все эти подробности. Недальновидность Министерства Обороны СССР в отношении граждан отбывающих срок своей службы в стройбате не позволила мне приобрести навыки обращения с автоматом Калашникова, которые сгладили бы мою инородность и разницу в возрасте, однако жена моя, Сатэник, была из одного поколения с их жёнами.

Правда, я не уверен насчёт женатости Эдо, но и тут проблем не вижу, он ведь чертёжник, нарисует – будет жить.