Бутыль #26 ~ Re-union ~

День не задался с самого утра. Положила сахар в чайную чашку, а как стала поднимать сахарницу на полку, та вдруг из рук на пол прыг! и расплескала россыпь по всей кухне – бери, Майа, веник и за работу, сука!

Одно утешение, что ей сегодня на работу не идти. Та грёбаная сучка, хозяйка типа салона, типа книжного вчера сказала, завтра у тебя отгул.

Она охренеть до чего вообще долбонутая, переодевается три раза за один день. То в кринолины, то в эпоху Елизаветы Целки из династии Тюдоров, если, конечно, не в мини-бикини.

Неужели все женщины в таком возрасте настолько сдвигаются? Вот только всего-навсего и пользы от неё, что заставила Майу учиться письму и чтению.

Сначала трудно было – ух, этот грёбаный «Золотой Ключик»! но потом как-то пошло и даже интересно стало чем та сучка Мальвина волосы красила, ну не синькой же.

Потом хотела обед приготовить, а на полке всего одна ложка сухих ракушек в целлофане. Вот спрашивается зачем такой мизер оставлять? Видишь, что там ложка остаётся – вбухай всё до конца, так нет, в целлофане закрутила и – на полку. Иногда Майе трудно понять саму себя.

В общем, решила, что придётся выйти в супермаркет. Всё равно по телеку одна и та же потетень – какие эти Украинцы фашисты и не жалеют своё же мирное население... Ну не сразу, конечно, пока выберешь какой прикид накинуть.

В супермаркете из бывших типа коллег одна только Настя на кассе осталась. Ей с её ожирением работу менять лень. А тот придурок в очереди сзади так зырил будто в жизни не видал женский зад. Хотя конечно зад у Майи то, что нада – не жирный, но кругленький, а не как у тех подиумных сучек, что вихляют свою тощую тазовую кость туда-сюда, ну если б ты одна была такая – куда ни шло, а то ж блин взвод клонированной Даши-Маши в разных прикидах и разноцветных париках – от бедра ать-два! от бедра ать-два! дрессура выездки, Олимпийский вид спорта.

А на обратном пути, уже как подходила к своему подъезду, вообще каблук сломался. Нет, ну это полный, блин, пипец! Одной ногой ты нормальная, а другую на цыпочках держи типа подкрадываешься.

Потом лифт полчаса не спускался, где-то дверь наверху держали сволочи. Доехал, наконец, выходит парочка с младенцем. Бебиёнок лапонька такая, глазёнки круглые, губки развесил.

Вышла на своём седьмом, открыла и ещё в прихожей поняла — чёт не то. Каблуки слягнула, из коридора глядь – так и есть, на диване у балконной двери какой-то бомж в синем бушлате дрыхнет. Здрасьте-жопа-новый-год-и-с-лёгким-паром!

Не то, чтоб Майа слишком испугалась, она такие приёмчики знает от вышибал бара Мало Не Будет, что бить по яйцам это вообще детский лепет, по сравнению. Но на всякий тихонечко на кухню сходила за молотком для мяса. Как этот бомж вообще зашёл?

– Эй ты! Падъём!

Он вскинулся, глазами хлопает и трёт ладонью губы.

– Ты как зашёл? Чё те тут нада?

– Майа…

Она встретилась с его глазами.

– Нябадя… А… борода... где?

Молоток выскользнул и тихо на пол – стук...

– Вообще-то я Иннокентий.

– Чё ты мелешь? Какой ещё Иннокентий? Первый? Второй? Третий?

– Третий... Х-3.

– Оно и видно – полный Х.

– Погоди, а чё эт ты столько Инокентиев насчитала? У тебя аж столько было их?

– Сколько было – все мои... Хозяйка ж меня на чтение подсадила. Когда клиентов нет листаю всякое. Недавно «Священный Вертеп» подвернулся Французского блоггера Таксиля. Мама дорогая! Шо вытворяли! Даже с дочками… Такая порнуха и на Х-сайтах редко попадается.

Инокентий Третий самый крутой римский папа, приучил всех князей и императоров, чтоб ему туфлю целовали.

– Педик что ли?

– Для уважения. Дурак! И зубы мне не заговаривай – борода где?

– Ну… этта… меня утром Эсма сделала... потом Х-2 про Атоса рассказал, а сам облезлый весь… как-то всё это меня торкнуло… а тут парикмахерская, ну и зашёл… только у них с пиастра сдачи не было…

– Тяжёлый случай… похоже ты не только бороды лишённый.

– Ну чё ты прикопалась к той бороде?

– Чё? Да? Чё? Пропал хер знает куда – сиди переживай. Потом является с босой рожей! Где был?

– На Острове.

– Маладец! Ну просто капец какой ма-ла-дец! На Васильевском? Или Хонсю?

– Да ладно тебе… Крыса убили. Когда ты сказала с ним договориться.

– Ка… как убили?

– Два выстрела. Мордоворот Дона.

– А ты где был?

– Он гад из-за спины, не видел я.

– Тебя не задело, Нябадя?

– Да Иннокентий я.

– Опять? Третий? Или фамилию скажешь?

– Не скажу, не знаю я.

Он поднялся с дивана и подошёл к стеклу двери на балкон, упёр лоб в прозрачную твёрдость. Майа села на диван:

– Слушай, если ты в розыске, то прямо говори.

Всё так же спиной к ней, на фоне неясного света дня:

– Да не знаю я… Крыса жалко. Он пьесы писал.

– Хорошие хоть?

– Как будто я читал. Дон подошёл. Ляля-фафа. Потом над головой – бэнг-эблысь!

Он начал ходить по комнате от балкона к двери в прихожую и обратно, свежевыбритый подбородок уткнут в ковшик левой ладони, невидящий взгляд бороздит пол под ногами. Потом, чтобы отвлечься от смурных припоминаний, спросил:

– А у тебя фамилия как?

– Варингова.

Он встал как вкопанный, точняк по центру комнаты.

– WARRING MAYA?!.

– Ну где-то так.

– Ахху… – пресёкся и снова заходил. После пары ходок задал вопрос:

– А Крыс тебе зачем был?

– Задержка у меня, а он везде людей знает.

– Что ещё за задержка?

– Дурак ты, Нябадя.

– Я – Иннокентий.

– Всё равно дурак. Оба вы дураки... Ну иди же сюда уже…