научные            
                   труды

стр. 12

Поскольку само предприятие всколонтырилось не без определённой спорадичности, нелишне, в заключение и во избежание возможных упущений, заранее уточнить, на всякий, что всех глав, заявленных в их перечне, ровно 9, а это уже — повод пуститься в небольшое отступление, вернее, в нумерологический экскурс ознакомительного толка.

Отчего, собственно, 9, а не 10?

Да потому что десятка слишком заоблачное обещание, предел приближения к яблочку мишени, на которое не всякий решит замахнуться и посулить своим оглавлением. А наш лавроносец при своём уме, что доказал уже сам выбор предметов, спущенных в плавание по шири его разлива.

Только сумасшедший рискнёт подгадить добрососедству взаимных отношений с потенциальным сопалатником завтрашнего дня.

Да и кому надо лишний раз власти настораживать? «10 дней, что потрясли мир», — ты часто встретишь нынче эту книжицу? В условиях растущей глобализации?

Тогда как только за пробное шатание устоев в одной, отдельно взятой стране… Вечная паа-мять!

В общем, решение не дразнить гусей 10-кой явилось мудрым шагом. Как и дуля Нептуну, на котором не только волнами трясти, но и следить, чтоб мать сыра-земля ритмичней тектоничностью подмахивала. Да и «трезубец» как таковой чреват неуютностью ассоциаций. Всё одно за другое цепляется. Как и всегда.

Другое дело — 9, это ж божий дар! Это номер с Его футболки (в сборной Ватикана, кстати, все под этим номером — от центрального нападающего до вратаря на поле выбегают. И чё? А да через... У судей, говорю, слишком свежи в памяти те ночи полные огня от Пресвятой Инквизиции).

С другой же стороны, 9 — это 6, взятая кверх ногами от своей предыдущей позиции, тогда как 6, нумерологически, — это «жена». Причём САБ даже и эпиграфом свою работу посвятил жёнушке.

Смекаешь? Типа маслом каши не испортишь.

Прав Н. Бердяев, мы — самая богобоязненная нация…

Добавлю от себя, и — самая любящая, к тому же, наступать на чужие грабли, которые весь остальной мир обходит уже даже и на автопилоте, в состоянии отключки на 88 %.

Итак, кто такой Петров? (Хотя глава и названа “Артюхин”, но он — главнее, про него обложка.)

Ну, так я скажу — кто. На самом деле, это — Лоханкин. Да-да, тот самый архетип российского интеллигента, раскрученный сто лет назад с позывным “Васиссуалий”. Однако же теперь он перековался, тушит свет в туалете, и крутит гайки в яме автосервиса, потому что прогресс неостановим, и автор (любой и каждый) обязан шагать в ногу и подтёсывать свой персонаж под понятные читателю реалии, иначе в нём не опознают современника и скажут, что это херня какая-то, и будут харю воротить от автора.

С другой же стороны, Петров — 4-летний пацанёнок, застрявший в подсознании автора (конкретно этого), который вынужден изливаться ностальгическими соплями, всякий раз, когда творящий его кукловод чует, что сказать вроде как уже нечего, а до конца 9-й главы ни хрена себе! сколько ещё пердолить!..

Вот он и нашёл себе мальчика, которым пользуется, как чернильницей, чтобы куда макать своё подсыхающее перо, и при этом позволяет себе что-то бухтеть в адрес Чикотило.

Нет, конкретно от меня ему нечего бояться первого камня в латентности его подсознанки. Я просто призываю к осмотрительности, выбирая направление — куда катнуть какую-то из бочек, как знать, как знать… все мы ходим под мечом Дамокла по чрезвычайно тонкому льду. Безвылазно, а зачастую даже беспробудно.

Но зачем? Ведь есть же уже апробированная технология сложения романа из подборки анекдотов, печатавшихся в газете японских кроссвордов издательством “Крот”, в 2004 году, которую интерботы скопировали в интерзагашники всё в том же упомянутом году.

Сказка стала былью, и сейчас писателю, что оплатил пользовательский пакет Премиум в своём акаунте, открыт свободный доступ к базам ИИ и онлайн нанизыванию анекдотов на сюжет, подготовляемый с учётом половых потребностей автора и целевой аудитории.

Всё уже решено, чего ты из себя трепыхаешься?

Ах, так тебе охота натянуть херню собственного производства на нить гриппозных скитаний российского интеллигента, не сознающего себя таковым... Ну-ну — удачи, дружище, держи ухо востро, а хвост пистолетом, чересчур бородатых прямиком шли куда подальше, и не слишком полагайся на советы старших товарищей и литконсультатуры

Тоже мне специалисты! Слесарюгами травимую байду, гонимые ими дуры и параши, «байками» называют! В каком ты автосервисе слыхал: «Чё, мужики, кто свежую байку знает?»

А если кто слыхал, пускай запустит в меня рожковым гаечным ключом 20х23.

Аххренеть! Из гаража театр им. Моссовета выбаюкиват, лавры Ширвиндта спать им не дают!

Но а что ещё остаётся? Как раз таки в этом обычный крест и сверхзадача пишущей братии — добрести до последней из глав, а после ещё и её курву пойди заполни.

(Зеленоват лауреат у нас, ещё пока не въехал, что «анекдот» длиннее «байки», арифметически, тупо количеством букв.

Но, чтобы без обид, отметить следует — когда вырывается на «свои хлеба» и начинает шпарить на экстрим-беспределе словесного эквилибризма, то просто обзавидуешься, местами. Да взять хотя бы, в пику голословности, — «повышение градуса отмороженности».

А? Каково? Пробирает! Вопреки налёту эстетизма…

Увы же в том, что эта, как и многие прочие находки, так и не уйдёт в народ, не пробьётся свозь залежи лайфхакодрескодовых дефолтов с кофебрейками.)

А следующие, необходимо присутствующие грабли в том, что в каждый момент жди клевка от жареного петуха откуда бы и не подумал, но всякий раз по всё тому же многострадальному якобы «темечку», точняк промежду ягодиц.

Раскрываю скобки. Литература per se (вот же увязалось!), складывается из пиков, чередующихся. Ты с ними ознакомился, обзорно, и зашагал своим путём к Олимпу. Но пики прошлого аукаются, зашкаливают дальше, в туда, куда ты даже не дошёл, пока что.

Простой пример, всё тот же «Улисс» — 18 эпизодов (да, знаю, ваву зацепил, но ты терпи авось в атаманы уральского казачества назначат). За неделю до того, как её начали тискать (книжку Джойса), он сбрасывает названия всех эпизодов. Оглавление — 18 строк и в каждой только — * * *.

Смекаешь, откуда ветры дуют, на тему ненормативной 18+?

Более того, всякий безымянный эпизод посвящён отдельному органу анатомии и от этого уже не отмахнёшься, потому как — пик! Особо эту инфу не афишируют, обзорно пробежали и — вперёд.

Но!.. стоит тебе оторваться от уровня дна донцово-домохозяечного бестселлеризма, проходишь проверку на структурализм именно через эти грабли. Подшивается в досье, и — в базу данных для служебного пользования. Там отдельная колонка — на какой конкретно орган склонность твоего профиля.)

На этом все точки для “и” кончились, осталось только объявить, что первая глава рассматриваемого произведения органически посвящена пищевому тракту. Все эти таксомоторно-троллейбусные маршруты и заезды в слепую кишку супермаркета, плюс циклопический ректум горой стоят за данный вывод. И даже если автор ошарашен — ему нечем крыть.

* * *