???
Лениен обратился ко всем:
– Тихо! Какую оперу поминают пацаны перед набегом на птичьи гнезда? Подумайте, взвесьте, догадайтесь, ответьте.
Стефен подал странички печатного текста, показывая на заголовок и подпись.
– Кто? – спросил редактор. – Край оборван.
– М-р Гаррет Дизи, – сказал Стефен.
– Этот старый мудозвон, – сказал редактор. – Кто это оторвал? Иль так уж здорово прикрутило?
#Примчась на пылающих крыльях
Сквозь ураган и тьму,
Льнет бледный вампир
Ртом ко рту моему.
– Добрый день, Стефен, – сказал профессор, подходя заглянуть им через плечи. – Ящур? Ног и рта? Ты увлёкся…
Быколюбивый бард.
– Добрый день, сэр, – ответил Стефен, краснея. – Письмо не моё, м-р Гаррет Дизи просил…
Дебош В Модном Ресторане
– О, я его знаю, – сказал Майлз Крофорд, – и знал его жену. Распродолбанейшая гарпия из всех Господних творений. Христом-Богом клянусь. Вот у кого точно уж был ящур, будьте уверены. Тот вечер, как она швырнула суп в лицо официанту в Звезде С Подвязкой. Ого!
Женщина принесла грех в этот мир. Из-за Елены, беглой жены Менелая, десять лет греки. О'Рук, княгиня Брефни.
– Он вдовец? – спросил Стефен.
– Ага, соломенный, – ответил Майлз Крофорд, пробегая глазами текст. – Императорские кони. Габсбург. Ирландец спас его жизнь на валах Вены. Не забудьте! Максимилиан Карл О'Доннел, граф фон Тирконел Ирландский. Послал наследника, чтоб король стал австрийским фельдмаршалом. Ещё не оберёмся неприятностей в один прекрасный день. Дикие гуси, эмигранты. Да, всякий раз. Так и знайте.
– Спорный вопрос, поскольку он сам забыл, – тихо произнес Дж. Дж. О'Моллой, – что спасение принцев это работа за «спасибо».
Профессор Макью обернулся к нему.
– А если нет? – спросил он.
– Я расскажу как всё было, – начал Майлз Крофорд. – Однажды, какой-то венгр…
О Делах Обречённых, Упоминается Благородный Маркиз
– Нас всегда отличала преданность безнадёжному делу, – сказал профессор. – Успех, для нас, – смерть интеллекта и воображения. Мы никогда не хранили верность удачливым. Мы только служили им. Я обучаю рублёной латыни. Говорю на языке расы, вершина интеллекта которой выразилась в максиме: время – деньги. Засилье материальности. Dominus! Боже! Духовность где? Господи Исусе! Господин Солсбери. Диван в Западном клубе. Но греки!
Kyrie Eleison!греч.: Господи, помилуй!
Светлая улыбка озарила его тёмнооправные глаза, удлинила длинные губы.
– Греки! – произнес он снова. – Kyrios! Светозарное слово! Подобных гласных не знают ни семиты, ни саксы. Kyrie! Сиянье разума. Мне бы исповедовать греческий, язык мудрости. Kyrie eleison! Ни Столяр-Плотник, ни ассенизатор никогда не станут повелителями нашего духа. Вы вассалы католического рыцарства Европы, потопленного у Трафальгара и отнюдь не империи, но царства духа, затонувшего с афинским флотом у Эгосиотами. Да, да. Пирр, обманувшись оракулом, сделал последнюю попытку вернуть Греции счастье. Храня верность безнадёжному делу.
Он зашагал от них к окну.
– Они выходили на битву, – пасмурно произнес м-р О'Мэден Берк, – но всегда полегали.
– Уву! – рыднул негромко Лениен. – От кирпича заеханного во второй части представления. Бедный, бедный, бедный Пирр!
Потом он прошептал на ухо Стефену:
Эпиграмма Лениена
А вот Макью наимудрейший,
В очках с оправою чернейшей.
Да только толк-то в них какой?
Если чуть свет – он уж косой!
В трауре по Саллюстию, говорил Малиган. У которого мамаша околела.
Майлз Крофорд запхал странички в боковой карман.
– Ладно, – сказал он. – Остальное дочитаю после. Всё будет путём.
Лениен протестующе простёр руку.
– Но моя загадка! – сказал он. – Какую оперу поминают шпингалеты перед набегом на птичьи гнёзда?
– Оперу? – сфинксово лицо м-ра О'Мэдена Берка удвоило свою загадочность;
Лениен объявил радостно:
– Роза Рима. Улавливаете? Разорим, А? Гы!
Он мягко пихнул в селезёнку м-ра О'Мэдена Берка. Тот, с деланным стоном, грациозно отшатнулся на свой зонтик:
– Помогите! – выдохнул он. – Мне дурно.
Лениен, приподнявшись на цыпочки, учащённо обмахивал его лицо листками.
Профессор, возвращаясь мимо подшивок, провёл рукой по распущенным галстукам Стефена и м-ра О'Мэдена Берка.
– Париж, прошлое и настоящее, – сказал он. – Вы смахиваете на коммунаров.
– На ребят, что разнесли Бастилию, – сказал Дж. Дж. О'Моллой с тихой насмешкой. – Может это вы двое застрелили генерал-лейтенанта Финляндии? С вас станется. Генерала Бобрикова.
– Наше дело только замышлять, – сказал Стефен.
вверх-скок