Пир в тенёчке Чёрного-Сада

(Заметки на манжетах и соединительных фланцах инфраструктуры серого вещества, с элементами уплыва сознания)

6

Левый угол, после порога, оставленного позади, утопал в сумрачности на порядок глубже, чем в прочих частях помещения, благодаря тени стоящего в нём фикуса. Рядом с пальмообразностью, растения, но вплотную к стене, в целях экономии пространства, различался широкий комфортабельный диван, на котором, ограждённая от происходящего журнальным столиком, придавленным конторской книгой крупных габаритов, сидела девушка в розовом.

Вереница впущенных целеустремлённо минуют столик с книгой, не притормаживая у дивана. Мне, с присущей мне вдумчивой логичностью, остаётся только сделать вывод, что это группа примелькавшихся завсегдатаев, и потому, не снижая деловитый темп, они бодро маршируют дальше, под приветственные кивки с дивана, от девушки, радушно чиркающей птичек на листах гроссбуха.

Но девушки в розовом на меня действуют магнетически, и я достаю из довольно широких (в последнее время) штанин свою синюю паспортину. Вернее, я его в заднем держу, в заднем кармане джинсов, моих бессмертных джинсов. Сколько себя помню — всё в них. Притёрлись мы дружка к дружке, сроднились. Уже ощущаю себя их частью, а их — продолжением своего кожного покрова, из практичного хлопчатобумажного полотна.

— Не надо! — отмахивается добрая фея в полувечерне воздушном платье. — Просто фамилию скажите, и возраст.

Назвавшись, я наблюдаю издавна знакомое облачко замешательства, туманящее лица не услыхавших окончания «-ян» или, по крайней мере, «-унц». А я ведь сразу предлагал ей!

Днём ранее, я расспросил работников «Парк-Отеля» (на входе с лицевой стороны). Мне объяснили, что бесплатная столовая открыта с часу до четырёх, и туда нужен паспорт, для учёта в Книге...

— Так проще будет. — Снова протянутую мною синеву, она не стала отвергать вторично.

— Вы беженец из Баку? — спросила она, перенося Армянским алфавитом латиницу из паспорта в Гроссбух.

— Нет, из Лачинского района, деревня Езнагомерь, — обидчиво возразил я.

Чтобы расставить исторические точки над «i» — да, я, конечно, беженец. Но подвох нюанса в том, что словом «беженец» называли репатриантов из Сумгаита и Баку, 30 лет и 3 года тому назад. Но всё течёт и изменяется, и даже терминам охота плавать. Во время войны 2020-го, беженцев официально подменили термином «перемещённые лица»,. («ПээЛы», так, сокращённо зовёт нас Томас Пинчон в своей «Радуге».)

Сказать перемещённому лицу: «Ты беженец?», это всё равно, что назвать человека дедулькой. Ах, как неумолимо летит время!

С горечью засунул я свой паспорт в задний карман молодцеватых джинсов, и отошёл из тёмного угла под лапчатой листвой тропической роскоши, возвращаясь в сумерки, чуть более разбавленные через распахнутую дверь.

Всмотревшись, я понял, что дальнейший путь придётся отыскивать уже в одиночку, интуитивно, без опоры на опыт завсегдатаев-попутчиков.

Где наша не пропадала! Авось, разберуся.

А и действительно — дальнейший маршрут по залу оказался вполне прямолинейным. На данном этапе предстояло миновать широкий проход между стоек-прилавков, что навевали ностальгию по студенческой столовой давно уплывшего былого.

А в настоящем времени женщины в светлом (недоосвещённость не дала конкретнее определить цвет их фартуков или халатов) работали парами — одна справа, а другая за стойками слева. Раскладывая пищу по тарелкам, они их опускали на подносы в ожидании загрузки на реечном пути вдоль стоек. (Ну что тут долго объяснять, как будто кто-то не бывал в столовой. Всё одинаково, студенческую не отличишь от рабочей. И даже тут, в ресторане, слегка модифицированном, суть одна — толкай поднос вдоль никеля дорожки.)

Прямоугольник маски (могу поспорить — небесно-голубая!), под носом раздатчицы слева, предохраняет окружающую среду от её трудовых выдохов, не выпуская вредоносные отходы, от которых её наивный организм пытался избавиться естественнейшим способом.

Не тут-то было! Голубая ткань удерживает мусор для вдоха по второму кругу, по третьему, и дальше — зацикленная переработка вторсырья. Всемирная Организация Здравоохранения (ВОЗ) настоятельно рекомендовала поглощать всё, до полной безотходности.

Люди! Умоляю! Сколько можно!

Хором скрипнули все 32 зуба пластмассовых «казённых вкладышей». Волосы в щетине моей двухсантиметровой бороды встали. Каждый своим индивидуальным дыбом. Посмотрим кто кого, паскуда! (Смотри цветную иллюстрацию рыцарских турниров в конце учебника «История Средних веков для 6-го класса», 1965 г., УЧПЕДГИЗ.)

И — точно! Вон замаячили, на том конце ристалища, доспехи и копьё наизготовку, готовясь вышибить противника из седла. Да — это он, давнишний супостат мой в поединках! Хотя подлую продажность обличают даже геральдические знаки его герба — прямоугольник голубого кляпа на поле сусального золота.

Ковид не рыцарь, он не достоин имени мужчины! For fuck’s sake! Это — подстава, лохотрон, и подкупленные судьи!