Пир в тенёчке Чёрного-Сада

(Заметки на манжетах и соединительных фланцах инфраструктуры серого вещества, с элементами уплыва сознания)

3

Толпа за порогом смещается на полшага. Очень культурно-терпеливая толпа попалась, правда, весьма шумлива. Хотя данное из её качеств уже, наверное, мною отмечено.

А чего хотел? Когда на всю толпу всего мужиков-то — рабочий из Зелёного Хозяйства, да я. Оба-два в неоспоримо запенсионной стадии жизни. Однако работник ЗХ не прекратил свою привычную трудовую карьеру (чему причин немало, но мы с ним незнакомы) и спозаранку, затемно, метёт асфальт под светом фонарей (если по графику так выпало) вдоль тротуара, и возле урн вырастают аккуратные кучки мусора для сбора в самосвал саночистки.

При каждом самосвале есть — помимо водителя — рабочий, а у того — лопата «совок», которая забросит в кузов плоды труда метельщика. Но это когда уже совсем рассветёт, и проснуться горожане, чтобы скребёж лопаты об асфальт не навевал кошмарных снов.

Ну, а при свете дня, отставив метлу, ветеран будет поливать цветы из шланга, переволакивая его от одного патрубка с краном пайки к такому же, через один газон. Ведь без воды, все эти астры, ноготки, пионии давно б уж полегли, скелетно-высохшими нитями, среди глубоких трещин по спёкшейся земле.

Так что в нашей толпе, безусловно, преобладает детство голоногое в беззаботных шортиках, неумолчное, словно сборная дроздов, щеглов, синичек и прочих пернатых непосед.

Вон та троица прямиком с речки Кар-кар — один всё ещё опоясан надутым пластиком спасательного в яркой Китайской расцветке. Хоть не исключено, что окунались в бассейне Зоны отдыха «Заячья Полянка». Наперебой щебечут что-то, как всё присутствующее поголовье.

Неважно, что или о чём, лишь бы не смолкали, лишь бы звучала жизнь человечьей… стаи? (хмм, да ну, не волки же)... человечьего стада? (явный плагиат у Ницше)... тогда, может, просто «жизнь человечья»?.. Беспредел пафоса — аж с хвоста каплет. Ладно, пока оставим как рабочую версию.

Прочий элемент в составе толпы, не менее громок, но более росл: почтенные матрон с волосами густого окраса, да молодые мамы мелкокалиберных детсадных карапузов, за которыми даже во дворе глаз да глаз нужен, а тут — целая толпа, раскочегаренная не одной жарой, но и стремлением поесть.

Мы спаяны общей целью в одну массу. Местами до невыносимой плотности.

Ну, ты, к примеру, выпустишь своё чудо-чадо двух лет от роду в голодную толпу? Хотя бы даже и культурную?

А эти тоже ведь мамаши и ничто материнское им не чуждо. Вот почему и привели своих ненаглядных спиногрызов на бесплатную кормёжку.

Блокада тянется уж 8 месяцев, и в городе открылась эта невиданная столовая: зашёл, покушал и — не заплатил. Лишь бы 16 лет едок не достиг, или же старше был 65 годиков.

Вот в чём движущие силы и назначение данной толпы давимых зноем и солнцем палимых. Но ей пояснять не надо, прочувствовано на личной опалённой шкуре. Но как же глобальное человечество? Люди доброй воли, которые не в блокаде?

А вот с этим «не» я посоветовал бы осторожней обращаться. Касаемо людей — да, воля есть, зачастую добрая, но у любого-каждого забот полон рот — не прожевать, проблема на проблеме. А при таких условиях кому на х… хм... то есть, упала моя пропаганда?

И тут в неровных коридорах перегретого черепа раздался голос или, возможно, голоса: «Метко подмечено, любезный, однако попрошу учесть, что пропагандой денюффку заколачивают, а ты, не нанятый службами СМИ, своею, которая не упала, прокормишься ли?»

И-и! Надоело воду толочь. Поэтому я их и слушать не стал, а всё стоял на отведённом мне толпою месте. Оттуда же и балаболил, что на ум взбредёт, абсолютно молча и за так…

Но всё отнюдь не так уже и плохо. За три метра до лакированной двустворчатой, настежь распахнутой двери, окунаешься в долгожданный контраст густой гуманитарной тени под королевской лестницей. Тут, наконец-то, есть возможность перевести дух и стоять дальше, держа равнение на регулировщика по ту сторону Рубикона, на его более сумеречном берегу, порог перед которым ты, пока что, не переступил…

Нет, погоди-ка! Ты уже равняешься сразу на двоих... Нет, никаких тепловых ударов, просто подошёл ещё один регулировщик — сменить напарника.

Второй и ростом выше и волосы на нём длиннее, лицо заужено, и добродушия в нём нет. Зато на подошедшем точно та же ресторанная униформа, строго чёрного, неизменно модного цвета.