самое-пресамое
финальное произведение

У каждого человека есть своя история, и, если помолчишь, не пытаясь перебить и вставить собственную, он её тебе непременно расскажет.

Не обязательно про себя, может быть про соседа, или родственника. В «Мотордетали» я такого наслушался — ни в какую «Тысячу и Одну Ночь» не влезет.

Например, про Немецкого солдата, что со своим отделением в сельской хате квартировал. Каждое утро он что-то там орал, а его камрады отвечали хохотом. Один из них немного знал по-Русски, и пояснил хозяйке содержание его криков. «Дайте мне эту пару сук — Гитлера и Сталина! Обоих со шмайссера положу!»

Историю рассказала мне пожилая женщина, которая считала дни до своего ухода на пенсию из строительного цеха, а будучи маленькой девочкой, видела в маминой хате тех Немцев.

. .. .

Или про мужика, который в забегаловке разговорился с кентом, которого не знал, а после вместе вышли и пошли себе. Пока новознакомому не приспичило поссать. Заскочил в ближайший двор «ща отолью токо!» Помочился и попробовал снять ковёр, что висел там на верёвке. Повязали обоих...

Мужику, что дожидался собеседника на тротуаре, дали четыре года, как подельнику. Да, случаются ещё судебные ошибки у самой гуманной системы в мире…

. .. .

Ну а палач с особой гордостью делился о себе. Потому что сам себя считал не палачом, а героем.

Служил он в батальоне фронтового Смерша по зачистке освобождённых районов, а пойманных власовцев, один на один, героически отводил в ближайший лес. Хотя при штабе имелся специальный взвод автоматчиков.

Так и шли вдвоём, под руку, только у одного руки за спиной связаны. По пути герой начинал разговоры разговаривать: про семью, детишек. У некоторых даже надежда зарождалась.

И тогда он говорил: «Так что ж ты, сука, предал нашу Советскую Родину?» И стрелял из своего пистолета ТТ. Однако не так, чтобы убить, а только сделать дырку в печени, и человек ещё бы минут десять корчился от смертельной раны.

Уже после войны, он хотел стать дипломатом, но ему объяснили, что Советский дипломат — воплощение нашей Родины за рубежом, и должен не иметь изъянов. А ему, когда уже добивали врага в его же логове, осколок авиабомбы отсёк на кисти три пальца. Как с таким уродством приглашать на вальс жену иностранного посла на дипломатическом рауте?

Он осознал, и документы пришлось отнести на экономический, за дипломом управляющего среднего звена…

~ ~ ~

Я слегка знал его сына, тот шпарил лозунгами навроде «не дадим сукам топтать нашу родную землю!» Без запинки усвоил идеологию от папы…

В Конотопе особого почтения к идеологиям нет. А если заведут ругаться, народ особо не тяготеет к возвышенности выражений. Например, чтобы призвать к порядку и указать даме её место, скажут «Нюся ты Каменецкая!»

. .. .

Нюся была городским идиотом. Она молча ходила по тротуарам, никто её не трогал и она никого, потому что тихая. Но по шапке сразу видно, что идиотка. Красная такая шапка с букетом искусственных цветов. Из-за этой неизменной шапки, её издалека опознавали, и мелкая пацанва бежали следом, если взрослые не одёрнут, и заводили крик: «Нюся! Нюся Каменецкая!»

Но она молча шла дальше. Тихий городской идиот...

Сын палача убил её. Поздно ночью, в парке имени Луначарского. Он не хотел, чтобы его Родину топтали тихие идиоты.

Потом ещё Лялька выносил ему на Вокзал пару «прощальных» косяков, перед отправкой прицепного «столыпина».

Так вот, для гарантии, чтобы подобные Нюсе никогда, даже по-тихому, не смели посягнуть на святыню тротуаров Родины, этот сын героя Смерша...

. .. .

В общем, большинство из тысячи сказок почему-то про тёмную ночь…

~ ~ ~

Но и в трагедиях найдётся место оптимизму!

В ту зиму мороз стоял несусветный, идёшь себе по улице пусто так и тишь вокруг. Однако если резко повернуть голову — неважно вправо, или влево — различаешь внутри позвякивание. Негромко так: «Дзинь-бзилинь...»

Это мысли твои, обернувшись льдом, бренчат о стенки замёрзших извилин серого вещества...

И в самый разгар этого полюса холода, видишь лист ватмана на стене заводской проходной: «Желающие участвовать в лыжной вылазке на Сейм обращаться в Группу Туризма».

Я ж говорю — очень даже продвинутый завод. В подвале одной пятиэтажки, я один раз стяжку тянул для резинового покрытия стадиона под мини-футбол…

. .. .

Нашёл я ту группу. Мне там говорят — в субботу утром, возле проходной, со своими лыжами.

Я принёс те, в которых ещё на Объекте, пацаном, по лесу бегал. Автобус уже ждал. Кто пришёл — садись, а кто захочет, может и на лыжах идти. Нашлись три добровольца на все 12 километров — какая-то девушка с её ухажёром и я. Лыжню прокладывали по очереди.

Но какая же красота! Особенно когда в лес вошли. Снег от морозов мелкий-мелкий стал, и весь искрится под солнцем...

Эта лыжная парочка знала, где заводской лагерь, а я первый раз увидел. Домики, как в швейцарских Альпах, с острыми крышами, двухэтажные и совершенно деревянные. Вокруг лес по колено снегом завален, а на крышах никакой снег не застревает. Класс!

Мне комната как раз под крышею досталась — изнутри наглядно видно, до чего у неё скат крутой. В помещении две койки и комнату со мной один из туристов делил.

Как я понял, их группа типа как бы своя шарашка и объявление цепляли, чтобы показать заводоуправлению, что они активно вовлекают рабочие массы. Не ждали, что я придыбаю...

С другой стороны, ветерану туризма подвернулся свежий слушатель историй про его походы по Уралу, где всю неделю шли под дождём. С утра до ночи.

Зато потом в любом походе, где он участвовал — даже и не моросит. За это Группа Туризма ему погоняло выделила «Сухой Талисман». Как только выйдут без него — промокнут, и полностью наоборот, если с его участием.

Потом он вышел и вернулся с бутылкой медицинского спирта. Налил мне щедрый стакан, а себе двадцать капель уделил.

Мы выпили и закусили бутербродом. Он ушёл и больше не возвращался.

С первого этажа донеслась музыка, и я прилёг на койку, потому что ж понимаю, зачем сосед меня дармовым спиртом нейтрализовывал — чтоб не мешался в культурную программу туристического мероприятия.

Однако смотрю — крыша над головой нехорошо так плавать начинает, и мне пришлось спуститься на звуки музыки.

Они там в одной комнате быстрые танцы устроили. Свет потушили, только цветные лампочки ритмично моргают. Я чуток тоже попрыгал в их широком кругу.

Потом перешёл в соседнюю комнату. Там свет включён по полной, а вдоль стен женщины сидят, далеко не лыжного возраста, наверное, туристические мамаши из автобуса.

А по центру стол стоит бильярдный. Сухой Талисман, с кем-то там ещё, катает гладкие шары перед матерями. Он удивился, как меня увидел, но кий мне сразу уступил.

И тут — верь не верь! — я три шара, друг за дружкой, по лузам разложил, да хлёстко так. Аж и сам обомлел, ведь на бильярде у меня никогда ничего толком не получалось. Дальше я продолжать не стал — кий отдал, и во двор вышел.

Вокруг темень, как в лесу, только свет из окошек, да в мангале костёр полыхает для шашлыка, и — ни души вокруг.

Подошёл я, на пламя посмотрел и такая вдруг тоска взяла — все люди, как люди, только я ото всех ломоть отрезанный. От такой тоски, хмель из меня улетучился, поднялся я в комнату, да и уснул с горя…

~ ~ ~

8 марта ещё один красный день календаря, однако без тоталитарного проявления бурного счастья. День весны, день красоты — Международный Женский день.

Отсутствие демонстрации снимает с меня необходимость целый день топать по замкнутому кругу. Вместо этого — комфортно посиживаю за дальним столиком в баре одноэтажной застройки, посреди заводского жилмассива «Мотордетали».

Место отсидки просторное и полутёмное из-за непрестанного дождя снаружи. Это-то и держит любителей гульнуть в честь любого повода на безотлучной привязи к уюту их квартир. Хороший повод можно ж и на дому отметить. Но особо упёртые прорвались-таки…

. .. .

Нас мало тут, но мы — воодушевлены.

Метрах в десяти от моего застольного уединения, компания из четырёх муже-женских пар обсела длинный стол по центру, и с полной солидарностью с их общим мнением, наперебой пинают вчерашнюю «Утреннюю Почту», где пара ветеранов, что уже два десятка лет переодеваются по телеку старушками, поздравили друг друга с праздником. Ну, а потом, как водится, крутили хит Лещенко. У него не сегодня-завтра вступление в мятежную пору половой зрелости.

Это не про певца, естественно, а про шедевр ля-минорный — всем им прекрасным от нас корявых, но мужественных…

А заодно уж и футбол запинали, который сегодня в пять, по второму каналу… вторая лига, дворовая команда…

Хорошо, что уже упомянутый я сижу в уголочке и не мозолю поле их зрения своим безразличием к разборкам с нашим ЦТ.

. .. .

Всё это отнюдь не значит, будто у меня нет текущих проблем, просто они носят более приземлённый характер.

Однако при наличии хорошо натренированного оптимизма, я твёрдо убеждён, что возникшие у меня проблемы найдут достойное решение. С моей помощью. И, переходя в текущую конкретику, — как закусывать жидкое жидким?

Когда я ещё только-только тут нарисовался —(и первым был я, кстати)— то с целью проявить миролюбивость моих намерений, а также оказать приятность и респект заведению, в связи с фактом своего ознакомительного визита, я совершил попытку купить варёное яйцо из-под стекла в саркофаге под прилавком.

Но на моё поползновение бармен ответил здравоохранительным отказом, и не дал сломить его никакими уговорами. Эти бледнолицые уж до того тепличны, они без понятия , что значит хорошо вышколенный желудок.

Похоже, бармен меня припомнил как составную часть «Орфеев». В те времена он проходил под погонялом «Зоп» или, возможно, «Зоц». Точно не помню. Пришлось из вежливости терпеть его проявления трогательной заботы о моём праздношатающемся здоровье. И в результате выбор продуктов, доступных в этом кисейном заведении, сократился до одного только «Жигулёвского». Вот этим и приходится закусывать его же. Всё лучше, чем ничем.

. .. .

Компания заскочила уже после бесплодных переговоров. Но и они не слишком-то обременили м-ра Бармена — молодые представители рабочего класса явились со своими целлофанами.

Как Аборигенам окружающих кварталов, ассортимент в стеклянном ящике под типа мраморным прилавком запечатлён в их память неизбывно. Который месяц этой несдвигаемой выставки превратил изделия пищевой промышленности в театральную бутафорию — пуленепробиваемые вафли, пирожные пригодные для забивания гвоздей или пуска составов под откос. Смотря чем зарабатываешь на жизнь.

На чём и зиждется их автохтонное право иметь при себе контрабандный самогон и три торбы закуси, явно домашнего производства.

Я слишком вежлив, чтобы пялиться, но сало там тоже есть и это — стопудово. Сало ел бы, на сале спал бы, салом бы и укрывался...

Спустя пять минут все уже дружно уверяли сотрапезников, что это лучшая пирушка всей их жизни.

— А хорошо сидим, а?! Уже шесть минут!

. .. .

А у меня весь столик на одного, и не с кем разделить восхищение мощнейшим водопадом, утолстившим вдвое безостановочно извилистыми струями стекло стен, скатываясь на бетон отмостки вокруг заведения.

Заливка пива поверх пива тут, внутри, хотя и с меньшим напором — продолжается. Мы все за солидарность, братан!

Арка моего уха с терпимостью внемлет журчанию их сатурналий. Кстати, с каким опережением я обошёл их на дистанции? Зоца или Зопа спрашивать бесполезно — его непредвзятость на нуле, он с них слупит больше, чем за всё пиво, которое я в силах оприходовать за один визит…

И даже несмотря на мой жест доброй воли, касаемо необлупленного яйца-пенсионера. А чё? Вполне бы мог и купить. Потенциально.

В любом случае он добрый парень этот Зоц (или Зоп?), потенциально. До сих пор яйцо держит, а, возможно, и два. Филантроп и яйцелюб — 2 в 1. Единственный изъян, что не смотрит Клуб Кинопутешественников на ЦТ в образовательных целях. К сожалению.

В Китае, например, любители правильно покушать кидаются в бои без правил за яйцо старше пятидесяти лет. Восторг гурмана.

Они их по их цвету различают, с каждым десятилетием синева яйца густеет… Скажи, насколько непроглядна синь, и я скажу…

. .. .

Как уж заведено, когда мне потенциально делать нехрен, начинаю жевать старую жвачку под плеск и треск вертухая-дождя за стеной.

Нас тут всего десяток беззаветно смелых, четыре пары (уже на крепко поднятых пара́х), ну, и мы с Зопо-Зоцом… Не-не-не! Мы — натуралы, я вспомнил,— он женатый. В любом случае, мы тут, чтоб сделать праздник былью. Несмотря на временные трудности наших времён. Или как?

Секундочку, дражайший Сэр! О каком таком времени изволите наводить тоску? Вы хоть какое-то ващще видали? Я не имею в виду циферблаты и прочие подпорки этой бесконечной нахлебаловки. Всё, что мы тут имеем, так это эта молодёжь — обманутая, эксплуатируемая; Зоп-Зоц, чахнущий над своими недостаточно синими яйцами под стеклом; и я — заключены в одно на всех пространство.

Всё сущее состоит из, пребывает в, перемещается через Пространство. Ибо всё есть пространство пространств и всяческое пространство.

Ну, плюс ещё надстройка из вечного вранья, которым нас кормят, вакцинируют, пеленают в него от рождения до смерти, из этой пожизненной тюряги с кликухой «Время».

Хочешь на свободу? Аннулируй его. Отправить прогуляться по доске… А вот теперь глянь повнимательней — хоть что-то поменялось? Да, конечно, нет! Вычитанием ничего ничего не поменяешь…

Конечно, потребуется время… (блядь!) Потребуются определённые усилия, чтобы привыкнуть к новому миру, свободному от Величайшего Лохотрона. Пошли прощально-воздушный поцелуй спидометрам, бою курантов, половине физических формул, железнодорожному расписанию… никаких грамматических времён, никаких Олимпийских Игр, кроме, разве что по художественной гимнастике и фигурному катанию… да, брат, такое пугает… свобода безжалостна — избавление через ампутацию… пустовато стало… ни одной мыслимой цивилизации без опоры на ложь… забудь про когда, есть только где… но погоди-погоди-погоди! Нельзя обойтись без умножения скорости на время… тебе не перейти в свободный мир…

- - - -

В суд первой инстанции р-на «Жилмассив Мотордетали»

направляется сформированный материал № 666

с представлением прокурора о противоправных действиях гр. Огольцова С. Н.

Восьмого марта текущего года, в состоянии неопровержимого алкогольного опьянения, вымагал у бармена бара «Ивушка» яйца — чем синее, тем лучше. Последовала потасовка.

Затем на развалинах бара «Ивушка» кричал дождю: «И ты, Брут, тёпленький?!», распевая при этом частушку подрывного содержания (на мотив речёвки Кришнаитов), состряпанную явно на ходу: «Ки́-тай! Ки́-тай! Uber alles! Ки́-тай! Ки́-тай! Сбрось часы!»

- - - -

—Вы признаёте совершение помянутых противоправностей?

— Кого? Куда? Насколько? Какого нах...

(Заткнись, мэн! Пока не поздно! Тут тебе не день Советской Армии...)

— Ух-ты! Одиннадцать минут! Хорошо сидим! Мамой клянусь!

* * *