Она доверилась мне, нежная ладонь, длинноресничные глаза. Так куда ж, скажи ради дьявола, веду я её из-за занавеси? В неизбывную обусловленность неизбежно видимого. Она, она, она. Кто? Та девственница у витрины Ходжеса Файгса, что в понедельник высматривала какую-то из алфавитных книг из тех, что собирался ты писать. И какой проникновенный ты подарил ей взгляд. Кисть продета в плетеный хомутик зонтика. Обитает в Лизон-Парке, окружённая грустью и множеством изысканных безделушек, любит литературу. Пудри мозги кому-нибудь другому, друг: явно газировка. Бьюсь об заклад, на ней эти Богом проклятые резинки и жёлтые чулки, заштопанные толстой шерстяной ниткой. И всех разговоров у неё только про яблочный пудинг: piuttostoитал.: "конечно ж" С головой у тебя в порядке?
Коснись меня. Мягкими глазами. Рукою мягче мягкого.Как мне одиноко тут. О, коснись же скорее, сейчас. Что за слово, известное всем людям? Вот я здесь один. Пропадаю от тоски. Притронься, коснись меня.
Он лёг на спину, простершись на острых камнях, впихнул исписанную бумажку с карандашом в карман, надвинул шляпу на глаза. Я повторил движенье Кевина Эгана, как он вздрёмывает своим субботним сном. Et vidit Deus. Et erant valde bonaлатынь.: "и Бог увидел, что они были хороши". Alo! Bonjour франц.: эй! добрый день!, дарят радость, как майские цветы. Из-под полей взглянул сквозь павлиньепереливчатость ресниц на солнце, движущееся южнее. Я частица в этом полыхающем пейзаже. Час Пана, фавнов полдень. Средь налитых ползучих растений, плодов молочносочных. Где на тёмных водах раскинулись листья привольно, широко. Боль далека.
Что толку голову ломать.
Взгляд его преломился на широконосых ботинках, обноски Мака nebeneineinder.нем.: друг возле друга Пересчитал складки сморщеннной кожи – чужой ступне служила уютненьким гнездом. Ступня, притопывающая по-балетному о землю; ступня, что не по нраву мне. Но как ты восторгался, когда тебе налезли туфельки Эстер Освальт: была у меня в Париже девушка. Tiens, quel petit pied!франц.: "смотри, какая маленькая ножка!" Надёжный друг, родственная душа: Уальдова любовь, которой никак не хватит смелости назвать своё имя. Теперь он отвернётся от меня. Чья вина? Таков я есть. Уж каков есть. Всё или вовсе никак.
Широкими разводами размашистого лассо прихлынула вода, покрывая зелёнозолотистые песчаные лагуны, вздымаясь, струясь. Пусть ясенёк уплывёт далёко. Нет они пройдут, минуют, трутся о камни понизу, водоворотятся, проходят. Надо срочно отлить. Вот послушай: четырехсловная волноречь: сыйсэ, хыйлс, рссиисс, ооос. Страстное дыхание вод среди морских змеищ, вставших на дыбы коней, камней. В чашах скал похлюпывает: плоп, хлюп, шлёп: словно заключённая в бочонках. Иссякнув, прекращает речь. Журча отплывает, разливаясь шире, кружит на плаву клок пены, распускающийся бутон.
Он видел, как в полнящемся приливе перекрученные сплетенья водорослей вяло вздымают и всколыхивают охладело руками, задирая свои подолы, к шепчущей воде, поколыхивают, зазывно изгибаясь, серебристость листьев. День за днём: ночь за ночью: подняты, залиты и брошены опасть. Господи, они уже изнемогли: и только воздыхают на шёпот обращённый к ним. Святой Амброзий различал это, вздохи листьев и волн, в ожидании, когда придёт их срок,diebus ac noctibus iniurias patiens ingemiscitлатынь.: "день и ночь, стеная, переносит муки", из комментрариев Св. Амвросия (340-397) на послание римлянам апостола Павла . Бесцельно притянуты: затем отпущены ни с чем, струясь вперёд, отбредая вспять: невольники луны. Тоже истомилась, под взорами любовников, похотливых мужчин, нагая женщина, блистающая в своих чертогах, тянет она лямку вод.
вверх-скок