Финишный рывок

(Безбожная ТрагиКомедия из 25-и Поворотов и Эпилога для театра с поворотной сценой.
Ни одно событие не вымышлено. Почти все имена подтасованы)

Поворот 13-й

Узкая дорога на окраине, часто проносятся легковые машины. Все в одном направлении. Тиль и Сат идут вдоль узкого тротуара. Тиль навьючен двумя дорожными сумками, по одной на каждое плечо. Сат налегке.

С а т. Ну дай мне понести хотя бы ту синюю, она полегче, там только свитера и шапки.

Т и л ь. Мало говори, женщина! Шагай, давай. Причём — молча, но, очень желательно, чтобы впереди каравана.

С а т. Дурак, он и на старости лет дурак!

Т и л ь. Бедная староста лет!

С а т. И где мы тут вообще? Надо было по главной спускаться.

Т и л ь. В том и беда, что ничего-то вы в жизни не видите, кроме главного. Не знаете, где можно срезать. Отсюда до Кольцевой в 2 раза ближе будет.

С а т. Можно остановить машину, поголосовать.

Т и л ь. Голосовать? У меня от этого слова отрыжка. Давай просто идти, а? Уже недалеко осталось.

Сат машет рукой к проносящимся машинам.

Т и л ь. Не вздумай на дорогу выйти, для них сейчас правил нет.

С а т. Ну может, кто-то из знакомых. Подберут!

Т и л ь. Какие знакомые?! У всех сейчас глазные яблоки в обратную сторону развёрнуты! Ничего не видят, кроме своей паники. Знаешь Пана, бог есть у древних греков? Сейчас он рулит, панически, вместо них. Идём! Прошу!

Улица выходит на более широкую, явно из центральных. Тротуар здесь на два метра шире и на нём появляются небольшие группы прохожих. Все что-то несут — узлы, сумки, чемоданы. Однако торопятся они в разных направлениях.

П р о х о ж и е (Каждый о своём). Русские в аэропорт не пускают… А вы уже на автобус записывались?.. На площадь надо идти, автобусы туда приедут… Наш староста говорил за 3 дня всех вывезут… Она пошла в Мялы-Бялы, а там миротворцы, говорят, нельзя, а позади Русов уже Турки… На президентском здании флаг сняли.

Пара мусорных баков рядом с авторемонтной мастерской охвачены жарким пламенем, валит чёрный дым. Из затормозившей рядом иномарки выскакивает парень, бросает в костёр воинский бушлат и канистру, бегом возвращается в машину, уезжает. Вдоль тротуара бежит пара молодых людей: он впереди, тащит ухваченный в охапку ком обмундирования, она отстаёт, хотя руки свободны. Он роняет бушлат из охапки, но продолжает бежать к огню. Она вскрикивает вслед “Вазген!”, подхватывает бушлат с асфальта и бежит следом, размахивая волосами, стянутыми в “конский хвост”.

Т и л ь. Как она его любит!

С а т. Ты о чём?

Т и л ь. Та девушка с бушлатом в обнимку. Но я не про обмундирование, она любимого спасает.

Девушка с размаху бросает бушлат в костёр, куда любимый уже швырнул ботинки и штаны.

С а т. А ты, чуть что,— сразу девушек разглядывать. Успокойся, тебя тоже когда-то любили.

Т и л ь. Да не ревнуй ты! Я чисто платонически завидую.

С а т. А жгут зачем?

Т и л ь. Я знаю? Может мода такая. Вон все учреждения во дворах у себя бумаги жгут. Даже и прокуратура!

Раздаётся хлопок близкого выстрела.

С а т. Что это?!

Т и л ь. Какой-то раздолбай забыл патрон в кармане. Пошли скорей.

Отворачивая лица от жара, они обходят огонь по мостовой, уворачиваясь от часто проносящихся машин.

Поворот 14-й

Густая толпа позади пары пятиэтажек на Кольцевой. В углу двора два мусорных бака горят ленивым пламенем, в которое никто уже ничего не бросает... Все озабоченно переговариваются в кружках по 4-5 человек. Алекс, спортивного вида парень 20 лет, внук Вазё и Норы, тусуется между кружками, встревожено прислушиваясь, там и сям.

В проезде между зданиями показываются Сат и Тиль. Алекс бросается к ним.

А л е к с. Дядь Тиль! Тёть Сати! Здрасьте.

Прибывшие останавливаются.

Т и л ь. Привет, баскетболист, всё растёшь?

С а т. Здравствуй, Алекс, Нора дома?

А л е к с. Да, бабушка только что поднялась. Давайте помогу!

Протягивает руку к сумкам на Тиле. Тот снимает их с плечей, ставит наземь.

Т и л ь. Да погоди ты, дай хоть отдышусь. Отец твой где?

А л е к с. Папа тоже дома.

С а т. А Лаура как тут оказалась? И Аида! Привет! (Машет рукой женщинам в группе неподалёку, отходит к ним).

В толпе раздаются крики «Пожарная! Пожарная идёт!» Вдоль улицы за домами слышна сирена медленно приближающейся пожарной машины. Звук её приближения и удаления иллюстрирует «эффект Доплера».

А л е к с (Воодушевлённо). Дядь Тиль! На здании президента флаг Арцаха сняли! Одна старая женщина говорила, что какой-то...

Т и л ь. (Прерывает его). Алекс! Это называется программа новостей ОБС – “Одна Бабка Сказала”, а я даже Би-Би-Си не слушаю. Будь другом — извини.

А л е к с. Ладно…

Он хватает сумки с асфальта и направляется к подъезду, откуда выходит его отец Несо, жилистый здоровяк лет под сорок. Они обмениваются репликами. Несо подходит к Тилю.

Н е с о. Здрасьте, дядь Тиль.

Т и л ь. Привет, Несо. (Кивает на подъезд, где скрылся Алекс) Хорошо, что баскетболиста успели отпустить на дембель, до этого всего.

Н е с о (Закуривает сигарету). Да хорошо, а дальше?

Т и л ь. Уезжаете?

Н е с о. Как все.

Т и л ь. Несо, у меня к тебе просьба. Уже года два мучают боли в спине. Нужна конопля. Она болеутоляющее.

Н е с о (Кивает). Да. Знаю.

Т и л ь. Короче, мне нужно семя, штуки 2-3. Но знакомых нет. Кому попало, не могу сказать: «Продай мне семена для посадки». А ты всех знаешь.

Н е с о. Понял. Сделаем. Техническая нужна?

Т и л ь. Из «дикушкиарм. —
     Дикорастущая конопля » какое лекарство? Нужно обычный, стоящий «апранкарм. —
     Товар ».

Н е с о. Понял. Значит, остаётесь?

Т и л ь. Нора сказала? Да, остаюсь, с такой спиной бегать не получится.

Сат возвращается из группы знакомых. Несо здоровается с ней и, обменявшись рукопожатием с Тилем, уходит.

С а т. Я сегодня тут, у сестры заночую.

Т и л ь. Понимаю. Ну а я — домой.

С а т. Нора мне говорила, что ты остаться хочешь. Даже и не думай! Лаура сейчас рассказывала, какие зверства они творят.

Т и л ь. О-Л-С — «Одна Лаура Сказала»…

С а т. Что ты мелешь?

Т и л ь. Молчу! Молчу!

С а т. Они отрежут тебе голову — пофутболять. Потом дадут лопату — чистить город, после этой пробки с беженцами, и отправят в трудовой лагерь.

Т и л ь. Вполне логичный план, молодец Лаура. Слушай, у меня сегодня день такой насыщенный получился. Я домой хочу, отдохнуть. Завтра поговорим, а?

С а т. Я знаю, что ты упёртый. Как я тебя просила, когда надумал в деревню уехать! Я всю ночь плакала, умоляла. Всю ночь!

Т и л ь. Да, третья смена — самая трудная бывает. Ну, я пойду? Как говорят у нас в Мексике — мананаисп. —
     Завтра , девушка! Всё будет манана! Ну, а пока – "пока"! (Уходит.)

С а т (Вслед ему). Тиль!

Он, не оборачиваясь, машет ей рукой "пока-пока".