(4) Да вы и сами это все знаете

После аспидно чёрного асфальта, в самую пору – потолковать о "белых пятнах", которые изначально произошли из географии.

Когда люди цивилизовались и развились настолько, что даже понадобилась опись доставшейся им планеты, иного выхода им просто не оставлось помимо составления карт, географических.

То есть, придут они в какое-то, скажем, место незнакомое, и — начинают его срисовывать на белую бумагу: тут вот речка течёт, — сюда заворачивает; а вон там — гора стоит, лесом обрастает.

Но место месту рознь, не до каждого ж можно добраться. Особенно, если горы слишком высокие, леса чересчур дремучие, а вместо рек — водопады гремучие. Или если местное население большие любители шашлыка из приблудных географов.

И вот настолько недоступные места оставались тогда на карте белыми (как и положено незаполненной бумаге), — неописанными…

. . .

Самым белым пятном в ряду тем, затрагиваемых и описываемых местной прессой, до сих пор оставался столичный базар.

Не то чтобы его совсем уж обходили молчанием, как нецензурное слово. Нет.

В работах отдельных авторов, он иногда помелькивает, но всего лишь как фон: "… отбившийся от рук пострел забросил школу, и без толку слонялся по рядам базара…"; либо как колоритный трамплин для перехода на другие темы: "…недавно встретился мне на базаре один старый знакомый, и — вспомнилось вдруг…"

Если в приведённых цитатах вместо "базара" поставить "парк" или другое общественное место, никто и не заметит подтасовки.

А между тем — с учётом роли базара в наших частных жизнях, не говоря уже о нашей же общественной, он — ого-го как! — заслуживает отдельного рассмотрения.

Вот почему и удивляет, непредвзятого наблюдателя, факт "белопятности" базара.

И не сказать, что местоположением он чересчур труднодоступен, в общем, из прочих мест, особо как-то и не выделяется.

На отсутствие отважных журналистов в местных органах печати тоже не посетуешь — нет, не забоятся они на базар сходить. Это вам не "храбрые назары"...

Так что,   незатронутость данной темы лежит, пожалуй, как раз таки   в   её обыденности. Иного объяснения не нахожу. Трудней всего писать о том, что всем и без тебя известно.

Тут впору по примеру древних воззвать к богам, заведующим вдохновением, с мольбою подмогнуть в столь тяжком трудовом подвиге и ниспослать соответствующую музу, чтоб лира бренчала и перо скребло, но… возникает опасение, а ну как и у них, в Олимпах, тоже   перешли на рыночные отношения? А ты тут без понятия, сколько всё та же   муза берёт нынче за визит. И в какой валюте...

Если же излагать сухой деловой прозой, то в Степанакерте, с высоты птичьего полёта, базаров — четыре, а при наземном обследовании — пять (добавляется зал, в одном из помещений бывшего универмага АНИ, он же СКАЗКА).

Тем не менее, говоря «степанакертский базар» все подразумевают один-единственный. Базар.

Двое из рассмотренного выше базарного реестра:

1. возле возле безвременно почившего "Каршёлка",

2. напротив "скорой помощи"

вообще не имеют права находиться в списке, по причине отсутствия там покупателей. В полном смысле: ни души. Кто вообще на них напраслину возвёл, будто они базары?

Обычная, скорее всего, история: один сболтнёт, другой подхватит и — пошла гулять дезинформация, а тебе потом — ходи, бей ноги, обувь снашивай: "Простите, а где тут базар?"—"Какой базар?"—"Мне говорили, тут базар есть".—"А ты меньше слушай пустые базары"...

У базара же, что через дорогу от автостанции, функционирует, фактически, только наружный овощной ряд. А для вхождения внутрь понадобиться как минимум второй разряд по альпинизму и, в дополнение к нему, хронический насморк.

Касаемо же заведения, которое возникло в угловой секции без вести запропастившегося универмага "АНИ", то это (максимум и всего-навсего) торговый зал.

Базар — это ведь не просто место, где можно купить чего-то, но ещё и место, где можно отойти в сторонку и обменяться важной информацией. Но в торговом   зале, отходя в сторонку, утыкаешься в прилавок напротив.

Исходя из всего вышеперечисленного, предлагаю тот базар, который всем базарам базар, куда идут в Степанакерте, когда идут на базар, именовать в дальнейшем (чтоб другие не впутывались) базаром с большой буквы "б" — Базар.

. . .

Все дороги ведут на Базар. И если даже ваша, у истоков своих, начиналась незатейливо каменистой тропкой, то перед степанакертским Базаром она превращается в широкий шедевр дорожного строительства, ничем не уже западноевропейских стандартов.

Живучесть неузких, с виду, стандартов, пока что остаётся неведомым "икс" в регионально-климатичекой практике. Однако вот уже три надели, как асфальт держится и радует глаз всякого, кто проходит мимо, а то и конкретно — внутрь.

С неменьшей приятностью впечатляет блистательное архитектурное решение высокого портала главных ворот Базара. Ни одесский Привоз, ни Рижский Рынок в Москве не достигли, за все 70 лет Советской власти, подобных высот своими воротами. Как тут удержишься, чтоб не войти?

Но не ждите от меня словесного портрета обаятельного молодого человека под сенью красного зонта справа, бросающего вызов зоркости ваших глаз, зазывая её помериться с ловкостью его рук при разбросе всего трёх карт — вы все его видели; как и тощую нищенку, слева, с младенчиком на плече смущённо протянутой руки — все проходили мимо.

И не ждите красочных натюрмортов буйного разноцветья растительных даров от щедрот земли Карабахской, вперемешку с импортными товарами массового потребления — услуги хозрасчётных муз мне не по карману.

А давайте сразу же свернём налево и направимся вниз, где, минуя (но не выходя через) вторые ворота, подходишь к невысокому крыльцу перед распахнутой дверью с неброской надписью «директор» на табличке. Кратко и по сути, к тому же в рамочке.

Сам Валерий Иванович Абрамян затягивается импортной сигаретой в полуприседе на широкие перила крыльца, и собеседует с Бухгалтером Базара — Карапетяном Владиком Агасиевичем.

Выслушав рапорт о целях моего посещения, Директор приглашает в свой кабинет — тесную комнату с одним окном, парой столов и стульев, со шкафом и вокзальным диваном на троих, где расположились для разговора: уже представленный Владик Агасиевич и заглянувший полюбопытствовать Кассир — Григорян Самвел Армоевич.

Зашедшая чуть позже Контролёр, Абрамян Каринэ Алешаевна, за всё время так и не присела, зато и вышла раньше остальных…

Разговор шёл чёткий и по существу.

В штате Базара — 12 человек. Помимо Каринэ Алешаевны есть ещё один Контролёр — Джамалян Ануш Борисовна. Они вдвоём обходят территорию Базара, взимая установленную плату с торговцев.

Цена чека-допуска от 250 до 300 драм. В зависимости от вида товара и занимаемого места.

– А когда видишь человека запенсионного возраста, что вынес десяток пучков зелени, – говорит госпожа Каринэ, – то просто рукой махнёшь, да и проходишь мимо. С такого чего уж брать?

(Тут я догадываюсь, что привратная нищенка стоит там без чека.) А карточный фокусник под зонтом?

Платит исправно, по 250. А в особо удачный для него день — все 500 отваливает.

За чеки, да от камеры хранения, куда сдают на ночь — за 50 драм платы — свои тюки с товарами "одёжные" коммерсанты, Базар получает 5 – 8 тыс. драм ежедневной прибыли.

Деньги идут на содержание штата, включая сторожей: один охранник днём и двое ночью, а также на финансирование строительных работ. Ворота (вам их уже представили) всего лишь верхняя часть айсберга.

Построен стационарный павильон в нижней части Базара. Сейчас работа кипит на сооружении секционного павильона. Подготовлены к пуску два фонтанчика питьевой воды.

Нет, платный туалет не из их ведомства, это частное предприятие, ведь на территории Базара имеются и независимые — приватизированные заведения.

. . .

В заключение, прошу поделиться каким-нибудь прекрасным, прелестным или приятным фактом. Чтоб было чем попотчевать достолюбезных читателей распронаилучшей страны в мире.

Хлюп–плю-ю-юх!!!

И как мне только удалось не захлебнуться в тут же хлынувшем потоке жалоб и душераздирающих историй!

Люди добрые! Да для таких трагедий Шекспир нужен, и просторы пятиактных пьес, а в три газетных столбца их не впрессуешь...

Основными струями в жалобном потоке изливались нарекания на налоги и на таможню.

Владик Агасиевич, с наглядными цифрами в руках, показал невыгодность столичного статуса для небольших городов. В Ереване, городе с миллионным населением, лицензия на занятие торговлей стоит 26 тыс. драм и в Степанакерте, где проживают 50 тысяч человек, такая же лицензия стоит столько же. Шансы несравнимы — цена одна.

Кто-то рискнёт, а двое воздержатся. Выходит: один раз 26 — больше, чем три раза по 13?

Вон, владелец платного туалета куда лучше разобрался в арифметике: у него цена услуг 25 драм — в два раза ниже ереванских расценок.

Короче, занятие коммерцией в таких условиях — гиблое дело, и на такой крайний шаг идут от безысходности, просто некуда больше податься, когда не действует ни один завод, ни фабрика.

– Но позвольте, господин Бухгалтер, в таком случае откуда тут вообще деньги берутся?

– А это родственники присылают — из России и прочего зарубежья.

Кассир, Самвел Армоевич, в свою очередь живописал беспредел таможни на въезде в НКР из сопредельной Армении. Заполняешь декларацию, а потом, давай, распаковывайся и показывай поштучно, если, конечно, не откупишься.

А за фрукты и овощи требуют по 30 драм с килограмма — ровно сколько ты сам собирался на них заработать. Так какого, спрашивается, резона ездить — и себя тратить и деньги?

Однако это ещё как посмотреть, господин Кассир, ведь с другой стороны: подобное поведение таможни — факт очень даже отрадный. Значит, не перевелись ещё гордые люди!

Не желают таможенники жить на подачки-передачи от родственников, а хотят приходить на Базар с собственноручно добытыми средствами. Где и потратят их, чтоб вертелось колесо местной коммерции.

А то ведь до натурального обмена люди докатываются (говорит Каринэ Алешаевна): продавец из овощных рядов выменял костюм у "одёжников" на свою картошку.

В "одежных" рядах сейчас полный штиль: когда-никогда заглянет случайный клиент – поискать беззадникиБЕЗЗАДНИКИ —
     на Карабахском диалекте Армянского: "комнатные тапочки".. Покупательная способность населения сосредоточилась на "закатке", на консервациях к предстоящей зиме.

В общем, подытоживает Директор Абрамян, Базар — дело сезонное. Есть в нём свои приливы и отливы. Вот перед началом учебного года прихлынут за школьной одеждой и прочим снаряжением. Потом опять спад — до последующих праздников.

Хороший получился разговор: откровенный и деловой. А главное — обнадеживающий. Ведь если при всех помянутых трудностях, Базар живёт и здравствует, и строится, то нет на свете сил неодолимее его и равных по живучести. Он — победит!

А ещё одно тому свидетельство, что ровно через день после состоявшегося разговора, его тоже собираются заасфальтировать.

Правда, в России бытует поговорка: "обещанного три года ждут", но здесь вам далеко не Россия, так что не упускайте случай проверить опытным путём: сколько ждут обещанного на восточном базаре…

* * *