ЛЕКЦИЯ 8:
Основные киты РГФ

Наши с вами тут занятия на протяжении 7 предыдущих лекций были, вобщем-то, подготовительным курсом – вы ознакамливались с основными понятиями и приёмами западного—романо-германского—образа мысли; испытали свои способности к самостоятельному применению некоторых из орудий/инструментов (типа переходов от общего к частному и обратно); составили определенное представление о сущности анализа, синтеза, критики и т.п.; освежили в памяти своё знакомство с некоторыми из наиболее ярких действующих лиц, вершивших подвиги умопостижения на заре западной цивилизации.

Однако, главной моей целью было – научить вас придираться к словам.

Вам выпало жить в эпоху информационного потопа и её—информацию, то есть—вам заливают в глаза, уши и вообще куда попало по 25 часов в сутки все 8 дней в неделю на двунадесяти языках по всем каналам, диапазонам и коммуникациям.

Защитной реакцией, которая спасает вас от утопствия в этом потопе, стала ваша привычка не вникать, а дремотно подкивывать на все и всяческие призывы, увещевания, пропаганды, разъяснения, инструкции, декларации, коментарии, декламации, проповеди, обещания, заповеди, советы, наказы, приветствия, доклады, отчеты, сводки, опровержения, предостережения, рекламы; подкивывать и—впуская в одно ухо—выпускать из другого.

Иначе нельзя, иначе утопнешь и пойдешь ко дну.

Люди приспосабливаются, чтобы выжить.

Можно прожить целую жизнь оставаясь сонно кивающей пробкой на волнах информокеана. Можно..

Если ты не филолог!!

Филологу так не положено, да и не может он видеть в словах один только пустопорожний бубнёж и галдёж для пропускания из уха в ухо, как плата за то, чтоб быть в курсе и оставаться членом данной цивилизации—располагать правом на получение пайки от её благ.

Если ты филолог, то уже не можешь не видеть даже в самых заяложеных словах неких подспудных смыслов.

Однако, чтобы видеть их—и видеть чётче—надо научиться смотреть; научиться придираться к словам.

Именно этому учит филология и составная часть её – РГФ.

Но, повторяю, сведения полученные вами по этой части из предыдущих лекций носили отрывочный—фрагментарный—характер, поскольку сверхзадачей тех лекций, как уже отмечалось, было пробуждение научающихся от всепропустительной спячки.

Теперь пришла пора выпустить джина из бутылки – попытаться выстроить более или менее связную цепь событий, смена которых и составила историю РГФ.

Короче сказать: хватит играть словами – час потехи истек, начинается время трудовых филологических будней. А посему, любезные филологини, садитесь поустойчивей, раскройте ваши папирусы и пергаменты, возьмите в свои прелестные ручки ваши импортные шариковые-гелиевые и – приступайте вкалывать гранит науки...

Становым хребтом античной филологии были произведения

Первая охватывает 49 дней из 10-летней осады греками города Илион в Малой Азии; вторая рассказывает о 10 годах послевоенных скитаний участника этой осады – грека по имени Одиссей.

Помимо лихо закрученного, но неторопливого, сюжета, поэмы эти содержат картины тогдашнего быта, истории, сплетни о богах, морально-этические наставления.

Спору нет - у древних имелися и стихотворные гимны орфеиков и трагедии Софокла (496-406), и комедии Аристофана (445-386), как и многих прочих творцов литературы, однако, основанием, краеугольным камнем оставался Гомер.

Не легендарные, а уже исторические

учителя-софисты 5-го в. ДРХ – Протагор, Продик, Горгий, Гиппий – в своих занятиях с учениками использовали примеры из Гомера не только для нравоучительных наставлений, но и когда рассматривали происхождение (этимология) использованных им слов, их значение (семиотика), обучали правильной дикции при декламировании отрывков из всё тех же двух поэм (фонетика), применяли их как наглядное пособие и материал при классификации частей речи.

Впрочем, уже и тогда философ Платен (428-347) говорил, что не слова надо изучать, а суть вещей и то, как она—суть—отражается в словах именующих вещи.

Аристотель (384-322) весьма ценил Гомера и в своих трудах доказывал, что тот не выдумка, а быль и что «Илиада» с «Одиссеей» – результат его стараний, а не плод коллективного труда многих—часто незнакомых друг с другом—певцов-рапсодов, которые из поколения в поколение распевали эти эпопеи, внося в них свои отсебятины.

Чисто филологически, исследования Аристотеля посвящены были синонимам

А также составным словам (бой-девка, рубаха-парень, горе-помощник); и редким словам из ранней поэзии.

И уж совсем неотторжимой вотчиной филологии есть коментирование литературных текстов. «Комментарий» в переводе с квиритского

На практике это выливается в выяснение – куда клонит автор и на что намекает (в чём основная мысль); а также – какими средствами пытается он передать смысл главной мысли (содержание его творения)?

Кстати, первым таким коментарием считается папирус 4-го в. ДРХ обнаруженный в 1963 г. в захоронении Дервени, Македония, в котором соотыскивается смысл одного орфического гимна.

Ученики Аристотеля—Клеарх и Деметриус Фалернский—вдохновленные заветом учителя, что философия является вершиной и целью цивилизации, не пожалелии сил для собирания: Клеарх – пословиц, Деметриус – басен.

вверх-скок
 

Люди –довольно нахальные типы, иногда пытаются распоряжаться даже тем, что им не принадлежит.

Возьмём, к примеру, время.

Что оно такое, люди толком не знают, но зато делят его как только им вздумается – на часы, секунды, кварталы. Причём, если нынче эти деления довольно жесткие, то у древних они были куда эластичней.

Да – количество часов в сутках было таким же, но зато длина часа зависила от сезона: летом дневной час был длиннее ночного, а зимой наоборот.

Вам, полагаю, известна крутая привычка историков подразделять время на различные эпохи и периоды: есть у них и время древнее, и время новое, и даже – новейшее. Вряд ли такие членения сказываются на природе самого времени – они введены условно, на договорной основе.

Например, для удобства толкования уговорились время—с момента смерти Аристотеля и Александра Македонского до 1-го в. ПРХ—считать веком эллинизма

Основным очагом умственной работы в эпоху эллинизма являлся город Александрия Египетская, где в небезызвесном вам Мусейоне была собрана богатейшая библиотека папирусных книг (они сворачивались в трубочку).

Первым библиотекарем в ней стал Зенодот, ученик Фелита, который был также и учителем Птоломея II.

Зенодот издал собрание и толкование редких поэтических слов—глоссарий—и он же совершил первое критическое издание трудов Гомера, проставляя знаки «?» на полях напротив тех мест, где авторство Гомера казалось ему сомнительным.

Библиотекарь III-й, Эратосфен (276-194), заложил основу систематического ведения летописей—хронология велась теперь не от случая к случаю, а год за годом.

Библиотекарь IV-й, Аристофан Византийский (257-180), переиздал Гомера, без всяких «?», и других авторов – Аристофана, Софокла.

Он был первопроходцем в метрическом издании стихов – с него начался сохранившийся и поныне обычай записывать стихи в таком виде, что одного взгляда достаточно для отличения страницы стихотворного текста от прозы.

Его Lexeis – важнейшая из тогдашних хрестоматий для чтения отдельных авторов и на различных диалектах.

Библиотекарь VI-й, Аристарх Самофракийский (217-145), написал комментарии к Гомеру, к Пиндару, к разным трагедиям и комедиям.

Царь Птоломей VIII разогнал Мусейон; в 48 г. ДРХ библиотека пострадала от пожара устроенного в городе войсками Юлия Цезаря, а в 391 г. ПРХ христианский патриарх Александрии уничтожил её окончательно, как богопротивное заведение...

Но, разумеется, филологическая работа мысли шла не только в Александрии Египетской.

Стоик Крисип (280-206), разрабатывая логику мегарских стоиков, сделал немалый вклад в граматику.

Правда, вклад этот на протяжении последущих исторических эпох затмевался модой на писания Аристотеля, пока во второй половине 20 ст. ПРХ не был принят «на ура» и не стал одним из направлений современной лингвистики.

Царь царю рознь, покуда Птоломей VII дуболомничал в Александрии, руководитель Пергамского царства (Малая Азия), Эвмен II, затеял открыть у себя придворный научный центр.

Ко двору его, в числе прочих научных специалистов, приехал Крат из Малиса и коментировал «Илиаду» с «Одиссеей» с полной верой в точность географических описаний Гомера.

Вера эта оказалась оправданной, если вспомним, что именно пользуясь координатами из помянутых литературных произведений археологи 19 ст. раскопали Илион\Трою.

Ещё при Пергамском дворе работал Дионисий Фракс, ученик Аристарха, оставивший значительные труды по граматике.

В 1-м в. ДРХ центром научной мысли становится Рим; специалисты попадают туда либо в качестве военной добычи – в результате победоносных продвижений доблесных римских легионов, либо по собственному желанию – в погоне за длинной сестерцией.

В том же веке проживающий в Риме грек Филоксен пишет работу о греческих диалектах, к числу которых, с полным правом, относит и латынь.

А ещё он первым докапывается до односложных корней слов.

В годы правления императора Августа (при котором произошла смена эпох,
ДРХ → ПРХ), римлянин по месту жительства, но грек по происхождению, а по имени Трифон, исследовал язык прозы, стал первопроходцем в синтаксисе, составил словарь письменного языка, произвел учёт и классификацию фигур речи (типа риторических вопросов и т.п.).

Гомера и остальных великих греческих писателей-поэтов римляне на свой диалект не переводили – всякий культурный и образованый квирит должен был их читать и цитировоть в оригинале, но зато коментарии к ним и трактаты по разного рода филологическим вопросам переводились охотно и неоднократно.

В 1-м в. ПРХ в интеллектуальной жизни началось движение за воскрешение века аттического (Аттика – кондовая область Греции) и в моду вошло имитировать язык и слог афинских авторов до-эллинского периода

Мода это сохранялась до самого Византийского периода (о котором позже) и далее него.

Фриних, Моэр, Полукс во 2-м в. ПРХ издали лексиконы и справочники для тех, кто желал писать как аттики.

Научная работа начинала становиться механическим повторением одного и того же, но текла обильно.

В граматике особо отличился урожденый квирит\римлянин Приск, который, опираясь на работы (в науке списывание называется опорой на работы) мусейонца грека Аполлония Дискола, которого Приск—в виде компенсации, наверно—именовал «князем граматики», составил латинскую граматику и та, с незначительными изменениями и, конечно же, в переводе, оставалась граматикой всех западно-европейских языков аж до первой мировой войны.

Но эпоха-то уже сменилась – начинало подымать голову христианство.

Все мыслители и мудрецы, философы античного мира—будь то аттического века или века эллинизма, или времен Римской Республики, или ранней Римской империи—автоматически оказались язычниками за то, что их угораздило жить вне рамок эпохи ПРХ, либо, если им пофартило жизнедеятельничать внутри этих рамок, за то, что не спешили уверовать в бого-человека по имени Исус.

ЗАДАНИЕ: